Церемония оказалась недолгой. Они пригубили из одного бокала терпкое красное вино, затем Марна произнесла цыганское благословение и встала прямо над ними, достав от куда то две половинки древней монеты, ни висящие на золотых цепочках. Один талисман одели на шею Заку, второй – Кире. Затем цыганка отошла на несколько шагов, и вокруг воцарилась тишина.

Кира вопросительно посмотрела на Марну. Неужели это все?

Цыганка покачала головой.

– Повернитесь лицом друг к другу и поднимите левую руку ладонь к ладони, – велела она.

Нежная ладонь Киры выглядела хрупкой и беззащитной, касаясь огромной ладони Зака. Сейчас они сольются, станут единым целым, соединятся навсегда. Кира подняла на Зака встревоженный взгляд.

– Да, я тоже чувствую это, – прошептал он. – Вот она – мондава. Теперь ты моя, – и пальцы их переплелись.

– А ты мой, – тихо сказала Кира. Теперь они вместе, и то, что связало их, было неизменным много веков назад и останется навеки. Сколько раз шептали под этим небом те же клятвы? Сколько разлученных душ соединялось у цыганского костра? Сколько влюбленных прошло до них через обряд мондавы? Это не имело сейчас никакого значения. Для Киры существовал только этот прекрасный миг, только Зак, глядевший на нее.

Она и не заметила, как Марна медленно отошла от костра, оставляя их вдвоем.

– Поло, – тихонько позвала она.

Огромный цыган подошел и встал с ней рядом. Кира чувствовала взгляд Марны, в котором слились любовь и одиночество, грусть и тихая отрешенность. Принцессу словно омывал поток чувств, которых она никогда не испытывала.

– Радуйтесь жизни, – прошептала Марна.

Они с Поло удалились почти незаметно, и лишь шелест листьев под ногами стал их прощальным приветом.

Кира не могла отвести взгляд от Зака.

– И что мы должны теперь делать? – Почти неслышно спросила она.

– Думаю, это решим мы сами, – Зак нежно улыбнулся. – Лично я знаю, чем мне хотелось бы сейчас заняться.

– Чем же?

– Я хотел бы лечь у костра и сжать тебя в своих объятиях.

– Звучит заманчиво. – Каждая клеточка тела наполнялась теплом, устремляясь на встречу Заку, и в этом не было ничего удивительного, ведь они стали теперь частью единого целого. Зак заключил ее в объятия и нежно положил голову Киры себе на плечо. При этим он не отпускал ее руки – пальцы их по прежнему нему были переплетены.

– Я так хотел тебя с тех пор, как мы расстались сегодня утром, – задумчиво проговорил Зак. – Я думал, что не смогу вот так просто обнимать тебя, вместо того чтобы наброситься на тебя, как дикарь.

Кира не сводила глаз с оранжевых языков пламени.

– Но ведь так, просто обнявшись, мы близки, как никогда, – тихо сказала она.

Помолчав немного, Зак поцеловал ее и висок.

– Да, ты права. Как тонко ты чувствуешь. – Они сидели рядом в тишине, полной взаимного понимания и радостного сознания близости, которая была в этот миг куда сильнее и куда важнее страсти. И оба понимали: когда они станут старше и страсть их не будет уже так неистова, минуты близости останутся не менее прекрасными.

– Ты больше не сердишься на меня? – спросила Кира.

– А я и не сердился. Я… – голос его сорвался. – Впрочем, теперь это уже неважно, верно?

Конечно же, неважно. Кира потерлась щекой о его мускулистое плечо. Наслаждение наполняло ее, отзываясь внутри звоном золотого колокольчика. Кира жадно вбирала в себя все, что их окружало, – запах горящего дерева, шорох осенних листьев и тепло, исходившее от Зака. Она словно спала и в то же время видела все удивительно отчетливо.