Сейчас я для него всего лишь назойливая муха, подумал я.

 Но в этот момент принц припомнил минувшие события.

 – Но, послушайте, Рэндолл, – воскликнул он. – А как же эти двое, которые напали на Джонни в тот день, когда вы приехали ко мне? Когда он врезался в вашу машину... Откуда они взялись? Это были... террористы?

 – Нет... Гм-м... На самом деле их вовсе не было.

 Он окинул меня истинно королевским взглядом.

 – Вы хотите сказать, что Джонни лгал?

 – Да, – без особого вдохновения подтвердил я. – Я уверен в том, что он их выдумал.

 – Но этого не может быть! Он был сильно избит.

 Я покачал головой.

 – Он получил травмы, врезавшись в мой автомобиль.

 – Опомнитесь, Рэндолл, – с раздражением сказал принц. – Он врезался только потому, что уже был избит!

 – Э-э... Я думаю, сэр, что он потерпел аварию потому, что не выносит вида крови. Я думаю, что он порезал палец... специально, чтобы пошла кровь... он хотел испачкать себе лицо. Он хотел, чтобы история о том, как на него напали, выглядела более убедительной. А когда он оказался перед вашим домом, то потерял сознание. Он держал ногу на акселераторе, и его автомобиль продолжал мчатьс вперед.

 – Не может быть, чтобы вы оказались правы. – Спросите его сами, сэр.

 "...постелите скорей мне постель..."

 – Но почему, Рэндолл? Зачем ему понадобилось сочинять эту историю?

 – Он страстно мечтает попасть на Олимпийские игры. При этом он не хотел, чтобы люди говс рили о его отношениях с Гансом Крамером, которые были не настолько невинны, как он хотел на уверить, но ничего ужасного в них действительно не было. Я склонен считать: он боялся, что вы узнаете об этом знакомстве, откажете ему в покупке новой лошади... Поэтому он придумал двоих людей, избивших его, чтобы убедить вас не посылать меня на поиски Алеши.

 Я близок к уверенности, что Джонни знал, никакого скандала не было, и представления не имел, до чего я мог бы докопаться, расследуя события, связанные с Гансом. Он не желал этого расследования, вот и все.

 Принц выслушал меня с удивленным видом.

 – Но это привело к обратному результату. После всего происшедшего я утвердился в уверенности, что с этими слухами необходимо разобраться.

 Я посмотрел сверху, как Джонни и принцесса пробираются в толпе, возвращаясь на свои места перед очередным заездом. Его ярко-рыжая шевелюра сияла под декабрьским небом, как начищенная медь.

 – Он прекрасный наездник, сэр, – вздохнул я.

 Принц искоса посмотрел на меня.

 – Все мы порой делаем глупости, не так ли, Рэндолл? Вы это хотели сказать?

 – Да, сэр.

 "...И хочу поскорее заснуть."

 – Но почему вы так уверены, что это не были ваши террористы?

 – Потому что, по словам Джонни, это были самые обычные люди. Джонни рассказал мне, что они ничем не отличались от других англичан... а террористы совсем не были на них похожи.

 Джонни и принцесса поднялись по лестнице и вышли на балкон. Принцесса пребывала в самом безмятежном настроении, но Джонни в моем присутствии весь день чувствовал себя неуютно.

 – Джонни, хорошо ли вызнали Малкольма Херрика? – спокойно спросил я.

 – Кого?

 – Херрика. Журналиста. Он писал для "Уотч".

 – Ах, этого... – Было видно, что воспоминание не доставило Джонни никакого удовольствия.