Рассказывают, что после того как Менделеев создал свою знаменитую систему химических элементов и предсказал открытие новых элементов, к нему пришел репортер бульварной буржуазной газеты «Петербургский листок».

— Как вам пришла в голову, Дмитрий Иванович, ваша периодическая система? — развязно спросил репортер ученого.

Менделеев долго смеялся и наконец ответил:

— Да ведь не так, как у вас, батенька! Не пятак за строчку! Не так, как вы! Я над ней, может быть, двадцать лет думал, а вы думаете: сидел и вдруг… готово! Не так-с!

Приведем еще один пример научного предвидения из области химии. В 50-х годах XIX века знаменитый русский химик А. М. Бутлеров разработал теорию химического строения органических веществ. Ученый показал, что, испытывая вещество различными физико-химическими методами, можно точно установить, как именно располагаются атомы в молекулах этого вещества, то есть определить строение, структуру молекул. Свойства органических веществ определяются прежде всего строением их молекул, их структурой — такова суть теории А. М. Бутлерова.

Структурная теория русского ученого позволила классифицировать, привести в порядок многочисленные органические соединения. Она необычайно облегчила задачу искусственного получения новых органических веществ. Она легла в основу особенно таких отраслей ее, как производство и изучение пластмасс, красителей, лекарственных и взрывчатых веществ, синтетического каучука и синтетического топлива. Теперь стало возможным строить молекулы сложных органических веществ «с открытыми глазами»: приступая к синтезу нового вещества, химик имеет перед собой структурную формулу его молекул. Значение бутлеровской теории строения в химии, писал академик Н. Д. Зелинский, можно сравнить лишь со значением гениального менделеевского периодического закона: и та и другой позволяют научно предвидеть еще покрытые мраком неизвестности явления природы; периодический закон Менделеева предугадывал еще неизвестные элементы, а теория строения Бутлерова предсказывала еще не открытые наукой органические соединения.

В связи с этим предвидением интересно вспомнить один исторический факт. Известный немецкий химик Кольбе не признавал теорию Бутлерова. Он не мог допустить, чтобы с помощью этой теории возможно было предсказать изомеры. Однажды он начертил на доске шестнадцать различных структурных формул для молекулы цианугольной кислоты, которые все были возможны согласно теории Бутлерова, хотя химики знали всего только один изомер этого вещества.

Этим примером Кольбе хотел показать несостоятельность структурной теории. Однако прошло некоторое время, и оказалось, что приведенные Кольбе структурные формулы изомеров цианугольной кислоты являются действительным отображением существующих на самом деле разновидностей этого вещества. Химики создали все шестнадцать изомеров цианугольной кислоты!

Могущество научного предвидения очень убедительно подтверждают некоторые открытия в астрономии.

Мы знаем теперь девять больших планет солнечной системы: Меркурий, Венеру, Землю, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун и Плутон. Но до 1846 года о последних двух планетах ученые ничего не знали, было известно лишь семь планет. Планеты движутся вокруг Солнца по строго определенным орбитам, подчиняясь закону всемирного тяготения. Изучая движение Урана, самой дальней от Солнца из известных в то время планет, петербургский академик Лексель в XVIII веке заметил, что эта планета движется несколько неправильно, если считать, что она притягивается только Солнцем и шестью остальными планетами. Чем это можно было объяснить?

Основываясь на законе всемирного тяготения, ученый предсказал, что за Ураном, еще дальше от Солнца, должна находиться какая-то неизвестная планета, которая своим притяжением оказывает влияние на Уран.