— Дверь склада? — разом воскликнули все.

— Да, она находится там, за полками. Рядом с боковой дверью. Я постоянно забываю про нее, ведь мы бываем там так редко.

Граф метнулся туда. Это была низенькая дверца прямо под полками. Он попробовал: дверь была заперта.

— Она была открыта в воскресенье?

— Да, я был там и кое-что взял.

— Куда она ведет? — спросил Даг, пока печатник открыл дверь.

— За ней начинается проход вдоль задней стены дома. Там мы храним все то, чем редко пользуемся. Там валяется старый железный лом, и у нас нет времени разобрать все это.

Дверь отворилась, и они вышли в узкий проход, заваленный всяким хламом.

— Пусть Суль идет первая, — сказал Даг.

Ее пропустили вперед.

— У вас тут нет никакой каморки?

— Нет, эта дверь ведет на колесный склад в другом дворе, видите…

Старый печатник внезапно остановился.

— Опять закрыли эту дверь! Она ведь всегда была открыта! Ведь это единственная дверь, ведущая на склад, соседняя же дверь раньше всегда была закрыта.

Его сын спросил:

— Скажи, разве старый пресс не стоит в проходе?

— Да, а что, разве он мешает кому-то? Мы ведь не лазаем через весь этот старый железный хлам. Ой, дверь заперта! Изнутри!

Граф ударился о дверь плечом. Сначала она не поддавалась. Даг надавил пальцами на угол двери, что-то щелкнуло внутри. Щеколда?

— Помогите-ка мне! — сказал он.

Ощупав край двери, молодой печатник взял железный прут и надавил им на дверь. Щеколда приподнялась, дверь открылась.

Они увидели тесное помещение с точно такой же дверью на противоположной стороне и старый деревянный печатный пресс с зажимами. На полу, среди хлама, лежал, прислонившись щекой к прессу, маленький мальчик в пурпурно-красной бархатной одежде, промокшей сзади.

У графа вырвался крик, похожий на всхлип, он бросился поднимать маленькое, беспомощное тело.

— О, Господи, — шептал он. — О, Господи, Господи!

— Вот это да, — произнес старый печатник. — Подумать только, что он лежал здесь! Но откуда вы узнали?..

Даг и сам был не прочь разобраться во всем.

— Мы напали на след, — сказал он. — Но это просто удивительно, что Вы ничего не слышали!

— Едва ли можно было услышать что-то, находясь в мастерской. Там стоит такой грохот. А на склад, как я уже говорил, мы ходим крайне редко. Подумать только, какая трагедия… Этот ползунок заблудился здесь, в темноте!

Они вернули в мастерскую.

— Он жив? — дрожащим голосом спросил судья. — Альбрехт, ответь папе! Его нужно сейчас же отнести к врачу…

— В этом нет необходимости, — спокойно сказал Даг. — Суль помогает отцу уже целых пять лет, и она почти так же сведуща во врачебном искусстве, как и он.

— Даже больше, — без ложной скромности заметила Суль. — В своем роде. Мне бы еще его целительные руки. Дайте мне ребенка! Давайте же!

После минутного колебания граф передал ей беспомощный, маленький комок.

— Да, теперь бы так пригодились руки Тенгеля, — сказала Суль. — Но мальчик жив, господин судья, в этом нет никаких сомнений, хотя жизнь уже готова была уйти от него…

«Ну, это уж ты преувеличиваешь, — подумал Даг. — Мальчик не так уж плох. Он протянул бы еще пару дней. Суль всегда драматизирует, чтобы сделать жизнь более напряженной, чем она есть на самом деле».

— Ему нужно дать попить, — продолжала Суль.