|
Воззвать к Богу. Пэт Робертсон: Аминь. 10 ДИАЛОГИ С АНГЕЛОМ, НОМЕР 2 Ангел и его любимец сидят на гигантских костях, вмурованных в пол. Громадное животное когда-то плавало в водах океана; океан высох, дно его опустилось в земные недра, а над ним образовался свод, который теперь держит на себе другой океан. Тихий океан, с трудом вспоминает ученик. Он уже отдалился от того мира. Тот мир превратился в сон. Ангел отламывает кусок окаменевшего ребра. — Ты спрашивал, присутствовал ли я при рождении мира. Ангел лениво постукивает обломком кости по другому ребру. Ученик пытается сохранить ясность ума, приличествующую прилежному ученику. Но ритмичные удары камня о камень отвлекают его. Он не в состоянии понять настроение ангела. — Мне просто интересно, Ринпоче, — осторожно отвечает он. — Ты не первый, — заверяет его ангел. — И не последний. Что ты имеешь в виду? Что было до меня? Видел ли я лик Божий? — Да, Повелитель. Ученик дрожит. Здесь его жизнь каждую секунду подвергается опасности, иногда явно, иногда неявно. Впрочем, так всегда бывает с истинным знанием. Он ждет. — Суть вот в чем. — Ангел закрывает глаза. — В самом начале была вспышка света. Так, как описывают мифы, о Сотворении мира, как я рассказывал вашим пророкам и провидцам. Назовем эту вспышку света моим рождением. Если не считать, что я не рождался — я всегда был и всегда буду. — Да благословит тебя Бог, Господин. — Ты не в состоянии представить этот свет. Его яркость и многоцветье не охватить умом. — Глаза ангела открываются. — В то первое мгновение мироздание проникло в меня. Пропитало насквозь. Я познал все. — Ты стал Богом, Повелитель? По лицу ангела пробегает тень гнева. Кулаки сжимаются. Окаменевшая кость превращается в пыль. Затем лицо снова разглаживается. Пыль высыпается из ладони. — До меня здесь не было Бога, потому что Бог — ничто, — говорит ангел. — До меня ничего не было. — Прости меня, Учитель. — Я познал все, — продолжает ангел. — А затем все забыл. Поэтому я узнаю каждое новое мгновение. Даже делая глоток воды., я вспоминаю, что собирался сделать этот глоток воды, вспоминаю его вкус. Вспоминаю, как он утолит мою жажду. Точно так же в то самое мгновение, когда ты пришел, я знал, что ты придешь. Понимаешь? Мой господин — время. Мое проклятие — память. 11 Сан-Франциско, 8 ноября Али сидела у себя в кабинете, когда в дверь постучали. Появилась голова Грегорио. — К тебе какая-то дама. Из Техаса. Слово «Техас» он произнес будто название волшебной страны. Али вздохнула. — А ты не можешь ею заняться? — С ней ты должна поговорить сама, — ответил Грегорио и закрыл дверь. Али оторвалась от клавиатуры, потерла виски. Из окна открывался вид на затянутый туманом залив. Дверь вновь открылась, и в комнату вошел Грегорио в сопровождении высокой белокурой женщины. |
