– Кого я создал, о. Боже, кого я создал!

– Гоффподин…

– Редж!

– Ну как вы не понимаете! Одна Клаудиа заподозрила истину, поэтому‑то она и заставила Галатею рассказать мне свой сон.

– Но… но это всего лишь сон. Неприличный, конечно, но сон. Что здесь плохого?

– Плохого?! Черт бы всех вас побрал, плохо то, что это не сон, а самая настоящая реальность, только я об этом не подозревал. Мой кошмар и ее сны одно и то же. Это было с нами в действительности. Я создал чудовище!

– Да успокойтесь вы, Редж. Попытайтесь рассуждать здраво.

– Не могу, Чарльз. То, что вы видите, полный бред, и все‑таки это существует. Вот она, та изюминка, тот неожиданный сюрприз, который я обещал Валера.

– Неужели та самая неожиданность нашей Галатеи?

– Увы, Чарльз. Вы все пытали меня об этом. Теперь вы знаете наверняка. Доказательства налицо.

– Какие доказательства?

– Меня преследовал кошмар: за мной гнались краснокожие. Потом они схватили меня и отдали в руки потрясающей скво. Что она делала со мной! О‑о, что она со мной делала! Я же говорил вам об этом тысячу раз.

Мэнрайт огромным усилием воли овладел собой, но чувствовалось, что он вот‑вот сорвется.

– Припоминаю, что‑то такое вы говорили.

– Галатее снится, что она в обличье индейской скво гонится за бледнолицым мужчиной и настигает его. Она хочет его, тут у них все и происходит. Вы же слышали, что она рассказывала?

– Слышал.

– Подумайте, могла ли она догадываться о моих кошмарах?

– Нет.

– Ну а я? Откуда я мог знать про ее сон?

– Пожалуй, вы правы.

– Совпадение.

– Не исключено.

– И вы могли бы с уверенностью утверждать, что это совпадение?

– Ни в коем случае.

– Вот видите! Наши так называемые сны не что иное, как оборотная сторона реальности. Той реальности, которую отвергает наше сознание. Каждую ночь со мной в постели была Галатея, и мы с ней любили друг друга.

– Невероятно!

– Вы ведь не будете отрицать, что она беременна?

– Куда уж там.

– Так значит, я и есть тот самый умелец, которого искал Валера. Я в ответе за все.

– Редж, поймите, это ни в какие ворота не лезет! Скажите нам, Клаудиа, не отлучалась ли Галатея из своей комнаты по ночам?

«НЕТ»

– Что скажете, Редж?

– Дьявольщина! Если бы это была обыкновенная женщина человеческой породы. Но вы же знаете, кто выходит из стен моей лаборатории. Я создал существо, каких нет на земле, существо, чей душевный мир столь же материален, как и физическая оболочка. Более того, ее внутреннее «я», сгусток ее страстей и желаний, отделившись от тела, поступает так, как если бы то была сама Галатея. Двойник, воплотивший овеществленные желания Галатеи, и она сама – одно и то же. Вот чем обернулся наш непредсказуемый сбой программы. Все правильно: R = L x шN. Наша Галатея суккуб.

– Это еще что такое?

– Суккуб – это дьявол в женском обличье. Днем земная женщина, ничем не примечательная. А ночью похотливый демон‑призрак, приходящий к мужчинам во сне и соблазняющий их. Кошмар плотского желания, врывающийся в безмятежный сон человека, вот что такое суккуб.

– Нет! – в ужасе вскричала Галатея. – Это не я!

– Она и сама не подозревает об этом. В сущности, она не знает себя, Чарльз, – обреченно заметил Мэнрайт. – Помереть можно со смеху. Дьявольщина! Я закладываю в программу ошибку – получается идеальная красота.