– Ничего удивительного. У вас с ним много общего.

– Знаете, мне сейчас не до шуток. И в довершение ко всему Галатея оказывается, сама того не подозревая, демоном ночи, и под покровом темноты вытворяет со мной все, что ей угодно.

– Нет! Нет! Это было во сне!

– Ну да! – терпению Мэнрайта наступал конец. – И забеременела ты во сне, разумеется. И не смей спорить со мной нахалка краснощекая! Ого, – ему, казалось, пришла новая идея, – не додумался я добавить в программу хоть что‑нибудь от Маргарет Сэнгер [47]. Как же мне это в голову не пришло?

Все с облегчением вздохнули: Мэнрайт вновь обрел свою обычную издевательскую манеру.

– И что же дальше, Редж?

– А что тут думать? Я женюсь на безобразнице. Не могу же я вот так выпустить из дома опаснейшего демона.

– Вы хотите сказать, отпустить от себя.

– Ни за что! – встрепенулась Галатея. – Чтобы я вышла замуж за этого гнусного, самовлюбленного индюка, за этого распоясавшегося мужлана! Никогда! Если я по‑вашему демон, то вы… вы… Пойдем, Клаудиа.

Галатея и Клаудиа стремительно поднялись наверх.

– Вы что и впрямь собрались на ней жениться, Редж?

– А почему бы и нет, Чарльз? Все‑таки я не Валера, любовная связь даже с такой женщиной, как наша супер Бэби, меня не прельщает.

– Вы любите ее?

– Я одинаково хорошо отношусь ко всем своим творениям.

– Не увиливайте, Редж. Скажите прямо: вы любите ее как женщину?

– Эту сексуальную дьяволицу? Демона‑младенца? Неужели я могу любить ее? Абсурд полнейший. Нет уж, увольте. Я хочу одного: я хочу иметь законное право привязывать ее к столбу. Каждую ночь и без всяких там снов. Ха‑ха!

Корк рассмеялся.

– Вы меня не проведете, Редж. Как я рад за вас обоих. А ведь вам предстоит ухаживать за Галли.

– Вот еще. Стану я ухаживать за нахальной, краснощекой соплячкой. Ждите.

– Дорогой Редж, пора бы вам понять, что Галли уже не ребенок, а взрослая молодая женщина. Есть у нее и гордость и характер.

– Ну, положим, вы сами в нее влюблены с той самой минуты, как она появилась на свет, – сердито бросил Мэнрайт и глубоко вздохнул. Ничего не оставалось, кроме как признать собственное поражение. – Боюсь, вы правы, Чарльз. Игорь, друг мой, поди сюда.

– Да, гофподин.

– Пожалуйста, накрой снова на стол. Приборы, свечи, цветы. Посмотри, не осталось ли от обеда твоих замечательных чудовищ. Белые перчатки обязательно.

– Приготовить мофги, гофподин?

– Не сегодня. Принеси еще бутылку вина, эту разбили. Передай мисс Галатее мои извинения и скажи, что преданнейший из поклонников приглашает ее отужинать с ним a deux [48]. Вручи ей от меня букет, ну там орхидеи какие‑нибудь. Роман с черной магией, это что‑то новенькое, не правда ли, Чарльз? Что нам пророчит старинное заклятие? «Петрушка, шалфей, розмарин и тимьян. Что демон, а что человек? Ребята наши дьяволами станут, и ведьмами девчонки». Ну с ведьмами у нас полный порядок.