— Жаль, что нет воды! — продолжила Элизабет. — Мне так хочется пить!

Амелия перевернула страницу, посмотрела на дочь строгим взглядом и сказала:

— Сядь как следует, Элизабет! А то уселась как пастушка на склоне горы, охраняющая коз!

— Ой, мама, оставь меня! — возразила ей дочь. — Когда появятся клиенты я буду благовоспитанной.

— Благовоспитанными бывают не для других, а для самих себя. И потом, ты могла хотя бы покрыть голову платком перед работой.

— Но я ужасно выгляжу в платке!

— Для кого ты хочешь выглядеть красивой?

— Для себя самой, мамочка! Ты же только что посоветовала мне это! — ответила Элизабет смеясь.

Она вскочила и крепко поцеловала мать, которая тут же запротестовала:

— Оставь, пожалуйста! Ты испортишь мне прическу, Элизабет. Какая же ты бываешь резкая в движениях. Сядь на место! И дай мне, пожалуйста, поработать!

— Хорошо-хорошо! Я больше не дотронусь до тебя, — сказала Элизабет.

Она снова села на край стула, выпрямив спину и поджав губы, словно посетительница. Но ее хватило ненадолго. Едва Амелия снова принялась за расчеты, как Элизабет воскликнула:

— Знаешь, мама, я еще раз осмотрела номера. Они просто ужасны!

— Что такое ты мне говоришь? — воскликнула Амелия. — В них все новое: обои, матрацы, валики, покрывала…

— Вот-вот! Поговорим о покрывалах!

— Чем они тебе не нравятся?

— Они с бахромой!

— С бахромой очень красиво!

— Это сильно отдает 1920 годом!

— И что?

— А у нас 1933 год, мамочка. Вкусы изменились! Если ты не видишь, что здесь уже давно все вышло из моды, то наши клиенты замечают это, я в этом уверена! Взять к примеру освещение.

Мать прервала ее строгим тоном:

— Что там еще с освещением?

Элизабет обернулась и увидела, как в холл вошел отец. На нем был его старый рабочий костюм, а в руке он держал разводной ключ.

— Ты закончил с водопроводом, Пьер? — спросила Амелия, увидев мужа.

Тот ответил с величественной простотой человека, который теперь даже и не пересчитывал творимые им чудеса.

— Да, я только что включил воду.

Но ни жена, ни дочь словно и не удивились этому заявлению, поэтому он повторил:

— Так что же там с освещением?

— Ничего, — ответила Элизабет, — но оно довольно дурацкое — выглядит некрасиво и режет глаза.

— Короче, ты находишь, что слишком ясно все видно, — сказал Пьер и иронично улыбнулся.

— Слишком, папа!

— Тебе хотелось бы, чтобы свет был менее ярким.

— Да! Посмотри, как стало уютно в моей комнате после того, как я там все устроила по-своему. Остается сделать так же везде. Купить маленькие лампы с абажурами из цветастой ткани, постелить покрывала из кретона — он недорого стоит! Снять спинки из медных прутьев и положить валики на деревянные спинки, как на диванах.

— Ты считаешь, что так будет лучше? — серьезно спросил Пьер.

— Все будет выглядеть довольно мило, — сказала Элизабет. — Мило, по деревенски и изящно. Мы же в горах, папа! Если нам удастся создать здесь атмосферу швейцарского домика, все наши клиенты будут просто в восторге! Здесь они будут чувствовать себя как дома.

— В гостиницу селятся не для того, чтобы чувствовать себя как дома, — назидательно сказал Пьер.

— А вот ты и заблуждаешься, папа.