— Чувак, только не волнуйся, — попросил меня Линк и включил ночник у кровати. — Ты как думаешь, что это такое?

Зрение постепенно приспособилось к тусклому освещению, и, присмотревшись, я увидел на шее Линка четкие следы укусов.

— Он укусил тебя? — вскрикнул я, оттолкнул Лену подальше и заслонил ее своим телом.

— То есть я все-таки не зря боялся? Черт побери, неужели я теперь превращусь в кровососущего урода?!

Линк сел на кровать и закрыл лицо руками. Он умоляюще взглянул на Лену, ожидая, чтобы она подтвердила или опровергла то, что он и так знал.

— Теоретически, да. Возможно, трансформация уже началась, но это не значит, что ты станешь кровососущим инкубом. Ты можешь бороться с этим, как дядя Мэкон, и питаться снами и воспоминаниями, а не кровью, — объяснила Лена.

Она оттолкнула меня и села рядом с Линком.

— Расслабься, Итан! Он не набросится на нас, как вампиры в ваших идиотских смертных ужастиках, в которых все ведьмы ходят в черных шляпах.

— Ладно, мне хоть шляпы идут, — вздохнул Линк, — и черный цвет.

— Понимаешь, он все равно остается Линком, — добавила Лена.

Но чем больше я смотрел на него, тем больше у меня возникало сомнений.

— Уверена?

— Да. Я, знаешь ли, в этом немножко разбираюсь.

Линк удрученно покачал головой. Он надеялся, вдруг Лена скажет ему, что он ошибся, и предложит какое-нибудь другое объяснение.

— Черт, черт, черт! Мама выставит меня из дома, когда узнает! Придется жить в «битере».

— Все будет хорошо, чувак, — нагло соврал я.

А что тут скажешь? Лена права — Линк все равно останется моим лучшим другом. Он рискнул отправиться со мной в тоннели, и поэтому теперь у него на шее красуются две маленькие дырочки. Линк нервно взъерошил волосы и простонал:

— Чувак, моя мама — баптистка. Думаешь, она оставит меня в доме, когда узнает, что я — демон?! Да она даже методистов ненавидит.

— Может, она ничего не заметит, — предположил я.

— Ага, конечно! Может, она не заметит, что я не выхожу из дома днем, потому что боюсь поджариться на солнце! — воскликнул Линк, почесывая плечо, как будто кожа уже начала сходить с него.

— А это необязательно, — задумчиво сказала вдруг Лена. — Джон не обычный инкуб, а гибрид. Дядя Мэкон пока не понял, что именно сделал с ним Абрахам.

Я вспомнил, что Мэкон говорил о гибридах, когда они с Абрахамом схлестнулись у Великого барьера. Сейчас мне казалось, что с тех пор прошла целая вечность. Меньше всего на свете мне хотелось думать о Джоне Бриде. Я до сих пор не мог забыть, как он при мне обнимал Лену. Она, слава богу, не заметила выражения моего лица и продолжала:

— Его мать — эво. Они могут морфироваться — то есть с помощью трансмутации превращаться в любое живое существо, даже в смертных. Поэтому Джон мог ходить по улице днем, хотя вообще инкубы должны прятаться от солнечных лучей.

— Да? То есть получается, что я — кровососущий урод всего на четверть?

— Наверно, — кивнула Лена. — Ну ты же понимаешь, это только мои догадки.

— Нет, ты права! Поэтому я сначала засомневался. Весь день гулял на улице — и ничего. Ну я и решил, что пронесло.

— А почему ты нам сразу не рассказал?

Глупый вопрос. Какой дурак по доброй воле признается друзьям, что превращается в демона?

— Я не почувствовал, что он укусил меня. Решил, что просто переутомился, а потом начались странные ощущения, и я заметил укусы.