Дафна рассмеялась с понимающим видом.

— Так вот почему тебе так важно поправить дела компании?

— Этого я хотел сначала — только доказать, что старик ошибся, — но потом, поработав в «ТвидлДи», я кое-что понял. — Он остановил качели, повернулся к Дафне и посмотрел на нее. — Эти люди — служащие — зависят от меня. Им нужна работа, чтобы расплатиться по закладной, чтобы воспитывать детей, кормить семьи.

— Эта ответственность внушает страх, верно?

Напряжение между ними ослабло. Возникла связь, которая была ему в новинку. Они говорили на одном языке, их беспокоило одно и то же. Она его понимала…

До сих пор Картера не понимал никто.

— А ты? Почему ты стала преподавателем творчества? А не продавщицей автомобилей?

Дафна немного посмеялась, потом пожала плечами. Судя по всему, ей также не нравилось говорить на личные темы. Потом она сделала вдох, раскачала качели и начала:

— Моя мать никогда не отличалась постоянством. Город, муж, дом — все это для нее мало значит. Ей нравятся перемены… даже чересчур.

— Поэтому ты полюбила творчество?

В смехе Дафны зазвучали резкие нотки.

— Нет, вовсе не поэтому. Если уж на то пошло, мне всегда хотелось стабильности. Проводя лето у дедушки, я чувствовала себя как в раю. Я любила веселиться, а когда выросла, то захотела воспользоваться этим весельем с умом.

— Чтобы помогать бизнесменам. — (Она кивнула.) — Как насчет личного веселья?

— Этого у меня нет, — призналась Дафна. — Нет времени. Нет склонности к сложным отношениям.

— И все-таки ты сидишь здесь, рядом с мужчиной, для которого личное веселье — характерная черта. Может быть, я могу кое-чему тебя научить. — Он улыбнулся.

В ее глазах промелькнуло выражение, близкое к страху.

— Как бы то ни было, я хотела создать подобную обстановку для детей, но мой бюджет оказался невелик. Полгода назад я купила участок земли. Израсходовала все деньги и надеялась получить остальное от какого-нибудь жертвователя. Но если этого не произойдет, я все равно найду способ.

— Чтобы у каждого ребенка был дедушка Уоллис.

Ее глаза заблестели от слез. Но она снова улыбнулась.

— Да, по крайней мере у каждого ребенка в южной Индиане.

Картер откинулся на спинку сиденья, получая удовольствие от медленного, напоминавшего маятник, ритма качелей, а также от вида Дафны Уильямс. Может быть, он встречался с неподходящими женщинами или, может быть, никогда не вел более содержательного разговора, чем обсуждение выбора между крем-брюле и творожным пудингом, но Дафна его заинтриговала.

— По-моему, это замечательно.

— А если у меня ничего не выйдет?

Картер покачал головой.

— Сомневаюсь, раз за дело взялась ты.

— Спасибо.

Они медленно раскачивались.

— Я хотел перед тобой извиниться. Мне пришло в голову на тебе жениться или в порыве безумия, или потому, что в крови понизилось содержание сахара.

Они рассмеялись, но в глубине души Картеру стало интересно, что произошло бы, если бы она сказала «да».

— Я помогу тебе добыть деньги, — произнес Картер. Ему хотелось снова увидеть ее улыбку, услышать ее смех. — Без каких-либо условий.

— Правда?

Он кивнул.

— О, спасибо, Картер! — Она накрыла ладонью его руку. Встретилась с ним взглядом.

— Дафна! — начал он, пытаясь обуздать беспорядочные эмоции, а также сказать ей, что желает большего… и в то же время не уверен, что на это способен.