— Дорогой, — сказала она, — не раздражайся из-за ерунды. В любом случае мы скоро узнаем, права ли Сигна насчет своего брака. Она написала в Сингапур и попросила прислать ей копию свидетельства.

Ивор изменился в лице. От ярости его сердце готово было выскочить из груди. Он коротко рассмеялся:

— Что ж, это ведь все равно не докажет, что я ее муж, не так ли?

— Конечно, нет! — ответила Паула, в изумлении глядя на него.

— На мой взгляд, твоя сестрица — типичный случай сумасшествия, — продолжил Ивор. Он уже не мог остановиться в своей ярости. — Каждое ее слово только подтверждает это. Твой чудесный Барклей Додсон — шарлатан, а ты имела глупость ему поверить.

Паула побледнела. Ни один мужчина никогда не осмеливался говорить с ней подобным тоном. Неужели это ее очаровательный, беззаботный Ивор? Она в полном молчании смотрела на него. Говорить подобные вещи… назвать сэра Барклея шарлатаном… назвать ее глупой!

Пауле вдруг показалось, что она заледенела.

— Пожалуйста, отвези меня обратно, — попросила она.

Он остановил машину. Приступ ярости и безумия прошел. Он моментально понял, что чуть не выдал себя. Он потерял голову, боясь, что его разоблачат, и вот теперь он обидел единственную в мире женщину, которую действительно любил и хотел. Он бросился в другую крайность. Они как раз доехали до тихой улочки на окраине Бэзинстоука. Он обнял ее и, дрожа, уткнулся лицом в ее плечо.

— Паула… ангел мой, любимая моя, я не хотел так говорить с тобой. Прости меня! Я чертовски волнуюсь за тебя, за твою бедную сестру. Паула, не смотри на меня так холодно — это меня убивает!

Несколько секунд она сидела молча, не отвечая. Она была расстроена и глубоко потрясена его поведением. Но постепенно его страстные мольбы о прощении сломили ее сопротивление. Она очень любила его. Возможно, ей просто показалось, подумала она, и потом, у него было право говорить и поступать так, как он хочет.

— Поехали дальше, Ивор, — сказала Паула. — Да, я тебя прощаю. Да, поцелуй меня. Да, да, ты же знаешь, что я тебя люблю. Это все из-за тона, с каким ты со мной говорил…

Он прервал ее упреки поцелуями. Они больше не вспоминали о произошедшем. Но когда они расстались, Ивору вдруг стало страшно — он боялся, что своей грубостью и прорвавшейся ревностью он пробудил в ней подозрения. Паула же, оставшись одна, также невольно возвращалась к неприятной сцене в автомобиле и непростительному поведению Ивора. Это было так больно.

Ивор Челлисон на несколько дюймов спустился с пьедестала, на который она сама возвела его.

Глава 17

Шли недели. Письмо Сигны в Сингапур было уже в пути. Детектив, нанятый сэром Барклеем, работал не покладая рук, но ему было нелегко выяснить прошлое мистера Ивора Челлисона. Казалось, у него вообще нет прошлого, и до сих пор детективу не удалось узнать ничего, что могло бы пролить свет на ситуацию.

Тем временем Блэйк Сондерс продолжал медленно, но верно выздоравливать. Он лежал в отдельной палате больницы Бэзинстоука. Сигне все еще не хватало духу рассказать ему ужасные новости. Для нее это было кошмарным напряжением. Но она позволила ему еще немного побыть в блаженном неведении. Он обожал ее. Он был так счастлив, так доволен, когда она была рядом. Он без ума любил свою «жену», и радужные планы, которые он строил на будущее, каждый раз заставляли ее сердце плакать. Но она разговаривала с ним спокойно и рассудительно, и Блэйк не чувствовал драмы, разворачивающейся за пределами больницы. После того дня, когда Паула представила Сигне Ивора, она уже не раз встречалась с ним, в том числе и с глазу на глаз. И все время держалась нейтрально-вежливо. Сигна понимала, что теперь ничего не может сделать без доказательств.