Они спорили всю ночь напролет, и виски повесы выпили при этом гораздо больше, чем следовало. Где-то к утру, дискуссия о том, что будет лучше для Керри, превратилась в мешанину обрывочных воспоминаний о происшествиях, которые составляли их жизнь. Артура страшно позабавило, когда он узнал, что Эдриен когда-то вбил себе в голову, что Филипп хочет вступить в морской флот офицером.

Он просто взвыл от смеха, неловко вытирая слезы.

— Ты, должно быть, шутишь, Олбрайт! Ротембоу ненавидел море! Помнишь, когда мы бежали во Францию, мы боялись, что он так и будет до конца своих дней стоять, вцепившись в поручни? Малого рвало так, что у него начался горячечный бред!

Эдриен погрустнел, вертя в руке пустой стакан.

— Теперь кажется, что это было в другой жизни, верно? Я почти не помню, каким был Филипп.

— Я помню. Я до сих пор часто вижу его во сне. — При этих словах Эдриен вскинул голову.

— Вот как? — тихо спросил он. — А мне он, слава Богу, перестал сниться с тех пор, как у меня родился сын. Я понимаю, что это звучит довольно странно, но мне часто приходило в голову, что рождение Ричарда как-то освободило его… или меня.

Артур ничего не ответил и молча выпил свое виски. Он отдал бы что угодно, лишь бы освободить свои сны от Филиппа, но у него было жуткое подозрение, что полностью этого никогда не произойдет.

— Итак, что бы я ни сказал, ты не изменишь своего решения?

— Прошу прощения?

— Это я говорю о глупом заявлении, что ты едешь в Лондон.

С тяжелым вздохом Артур поставил стакан на стол.

— Скажи мне, Эдриен, разве у меня есть выбор? Мой дом… моя жизнь — все это в Лондоне. Я сделал выбор в тот момент, когда решил увезти ее из Шотландии. И теперь встречусь лицом к лицу с последствиями этого решения. Мне просто нужно время, чтобы обдумать, что делать дальше, вот и все.

— Дай Бог, чтобы у тебя было это время, — вздохнул Эдриен. — Но может быть, уже поздно.

Глава 20

Англия, Лондон

Пэдди окинула Керри быстрым внимательным взглядом. Они стояли в уютной Утренней гостиной в доме Артура на Маунт-стрит. Кудряшки над ушами Пэдди весело подпрыгнули, когда она одобрительно кивнула по поводу нового платья, которое модистка примеряла Керри.

— Сидит превосходно, — чирикнула она.

— Превосходно, — подхватила ее постоянная спутница миссис Кларк.

Леди Пэддингтон сжала пухлые ручки и снова оглядела Керри со всех сторон.

— Волосы, дорогая моя. Боюсь, они никуда не годятся.

Керри почти не удивило, что ее волосы никуда не годятся. Потому что волосы — это единственное, что осталось у нее подлинно своего. Все прочее не имело к ней никакого отношения. Полдюжины новых платьев от лучших портних Лондона, шелковые панталоны и сорочки, туфельки такие изящные, что она боялась в них ходить, — эти новые вещи заменили ее практичные шерстяные платья, крепкие башмаки и полотняное белье.

Эти вещи заменили Керри Маккиннон — теперь она и сама уже не понимала, кто она такая.

— Пожалуйста, повернитесь, мадам, — попросила модистка.

— Да, повернитесь! Давайте посмотрим, как это выглядит сзади! — поддержала ее миссис Кларк.

Раскинув руки в стороны, Керри покорно повернулась, чтобы женщины могли посмотреть, все ли в порядке, а модистка, встав на колени, подкалывала платье внизу.

— Думаю, для прогулочного платья подойдет ткань цвета сливы, как ты думаешь, Пэдди? Красивый сливовый цвет очень ее украсит, мне кажется.

— Это верно, в Шотландии не очень много солнца, — быстро согласилась леди Пэддингтон, и Керри подняла глаза к небу, прося даровать ей терпение.