В итоге вернулись домой за полночь, да и оставшуюся неделю и вправду отдыхали: вымотались мы немало, как физически, так и нервически. На пикник ездили, по лавкам торговым, ну и, само собой, друг другом не пренебрегали.

 Это, мысленно хмыкал я, у нас отпуск и месяц медовый вышел в одном флаконе, и всего в седмицу. Впрочем, лучше так, чем ни беса не делать.

 Ну а на следующий день вымытый и побритый я стоял перед Академией, готовый сдаваться. Даже была мысль войти в кабинет, где меня ожидала комиссия, с поднятыми руками и воплем “я сдаюсь!” — но неуместную весёлость я переборол. Служка, отвёдший меня до кабинета, уже удалился, так что зашёл я и просто поздоровался. Получил в ответ представления (кстати, все три комиссианта были на запуске спутника), ну и, на удивление, протянули мне три листа.

— И всё? — изумился я. — Ни опросов, ни собеседования?

— Точно так, — ответил старший академик под злобное бормотание шёпотом: “ты с этим справься”.

 Справлюсь, морда завистливая, мысленно посулил я типу, хамившему мне на запуске. Прихватил листы, присел за стол и несколько… Нет, не растерялся, предложенные задачи были вполне решаемы. Но давались не в математической форме, часть переменных надо было экстраполировать. Да и прямо скажем, если бы не мои занятия последние месяцы — не факт, что и справился бы. Реально, многое из высшей математики пришлось вспоминать, потому как Олег подзабыл за ненужностью. А часть методов и инструментов учить с нуля — математики Мира Полисов не фасоладу сандалетой хлебали.

— Арифмометром пользоваться могу? — уточнил я.

— Да. Как и справочниками, ежели потребно, — получил я ответ, на который последовал отказ.

 К бесам мне справочники, и так всё помню. А вот арифмометр — это хорошо, вычислений до беса. Пару часов ломал мозг и благословлял организм одарённого, как и свои пусть и ограниченные, но терапефтические штудии: задачки мне подобрали академики весьма непростые, не столько в смысле счисления — тут прекрасно справлялся арифмометр, а в смысле самой постановки математических задач. И если б не эфир, то через час бы я уже был на сносную когнитивную работу не способен. А так справился, перепроверил написанное, да и промаршировал к комиссии.

— С заданием справились? — уточнил академик, глава комиссии.

— Со всеми, Аристарх Пантелеймонович, — с законной гордостью оповестил я.

— Весьма споро, — отметил пожилой академик, принимая ответы. — Погодите пока, мы проверим, — выдал он.

 Ну а я расположился за единственным, кроме кафедры, столом. Впрочем, академики долго меня не задержали, управившись за двадцать минут.

— Не вижу расчетов, — стал говниться всё тот же.

— Оставьте, Потап Златоборвич, — отрезал глава комиссии. — Сами дозволили арифмометр использовать, а теперь в претензию ставите. Я вот, признаться, немало удивлён. Мыслил я, Ормонд Володимирович, что вам подсказки понадобятся и прочее. Задачи не тривиальные, со своим заданием я в своё время два дня возился. Но показали вы себя весьма в математике искусным, да и головой думающим. Впрочем, в последнем и не сомневался никто. После вашего уникального проекта.

— И всё же, для академика сего маловато, — гадствовал завистливый Потап. — Впрочем, признаю, с заданием вы справились, — сложил он клешни на груди. С видом “умываю руки”.

— Да, Ормонд Володимирович, тут я коллегу поддержу: надлежит вам в скорейшем времени либо ещё в одной науке себя проявить, либо оперирование эфирное подтянуть.