МЭРИ-ЛУ (поникнув). Из чего?

НИК. Из огнестрельного оружия.

МЭРИ-ЛУ. С такого расстояния?

НИК. Ерунда, у меня винтовка с оптическим прицелом.

МЭРИ-ЛУ (заинтересованно). Откуда она у тебя?

НИК. Одолжил.

МЭРИ-ЛУ. У кого?

НИК. У трупа. Вышел я как-то раз прогуляться и наткнулся на мертвого снайпера. Ему винтовка больше не нужна.

МЭРИ-ЛУ (со все большим интересом). Ты умеешь стрелять?

НИК. Когда-то тренировался...

МЭРИ-ЛУ. Где?

НИК. В Бейруте, Ливии, Йемене...

Пауза.

МЭРИ-ЛУ. У меня была приятельница, уже давно. Она уехала в Европу, и ее след потерялся. А потом ее судили в Мюнхене.

НИК. Почему в Мюнхене?

МЭРИ-ЛУ. Потому что в Афинах она захватила самолет "Люфтганзы". На процессе говорили, что она проходила подготовку в Бейруте.

НИК. Вот видишь...

Пауза.

МЭРИ-ЛУ. Ник, неужели ты... тоже?

НИК. Тоже, только у меня это лучше получается.

МЭРИ-ЛУ. Ник, почему...

НИК. Почему лучше? Потому что я классный специалист.

МЭРИ-ЛУ. ...Почему ты мне все это рассказываешь?

НИК. Хочу тебе доказать, что у меня высшее образование. Попасть человеку между глаз, в переносицу, с расстояния пятьсот метров, для меня не проблема. С моей-то квалификацией...

МЭРИ-ЛУ. Теперь я поняла. Ты -- террорист и...

НИК. ...И терроризирую.

МЭРИ-ЛУ. ...И теперь боишься, что тебя поймают.

НИК. Кто?

МЭРИ-ЛУ. Мы.

НИК. Ты?

МЭРИ-ЛУ. Антитеррористы.

НИК. Ты работаешь на Интерпол?

МЭРИ-ЛУ (считает по пальцам). ...Силы реакции. Капитализм. Сионисты. Империалисты.

НИК. ...Уолл-Стрит, И-эм-эф, Эф-би-ай, Си-ай-эй, Би-би-си и моя тетка. Нет, этого я не боюсь.

МЭРИ-ЛУ. Но почему, ты ведь должен бояться.

НИК. Я не боюсь, потому что меня нет в живых.

МЭРИ-ЛУ. Для меня ты абсолютно живой. Даже слишком.

НИК. Но не для них. Я погиб три года назад, при нападении на посольство в Каире. Подорвался на мине, и меня разнесло в клочья. Но мой труп был опознан.

МЭРИ-ЛУ. Каким образом?

НИК. Этого я тебе не скажу. Могу только сказать -- кем.

МЭРИ-ЛУ. Кем же?

НИК. Кем положено. А вот новую биографию мне соорудили профессора моей высшей школы. Они возлагали на меня большие надежды.

МЭРИ-ЛУ. Значит, ты не погиб?

НИК. Погиб - но только в определенном смысле.

МЭРИ-ЛУ. А в другом смысле?

НИК. А в другом смысле -- остался жив. До такой степени, что сумел воспользоваться тем самым определенным смыслом, то есть - своим статусом покойника -- и исчез.

МЭРИ-ЛУ. А это в каком смысле?

НИК. Самом обыкновенном. Сбежал. Просто дезертировал.

МЭРИ-ЛУ. И теперь уже не боишься?

НИК. Напротив, только это и делаю, потому что...

МЭРИ-ЛУ. ...Потому что теперь боишься профессоров твоей высшей школы. Правильно?

НИК. Correct! Они мне этого никогда не простят. И если меня отыщут...

МЭРИ-ЛУ. Что тогда?

НИК. Тогда я погибну во всех смыслах.

Пауза.

МЭРИ-ЛУ. Зачем же ты дезертировал?

НИК. Век идеологии закончился, дорогая, наступает третье тысячелетие. Я через все это прошел. Сначала была beautiful Америка, потом Green Америка, потом Black, Blue, Yellow и Red Америка, иными словами - задница павиана. А если подробнее, то есть в моем конкретном случае, сначала было peace and law, потом law and peace, потом law без peace, потом уже только fuck без ничего, а теперь -- есть как есть. Ребенком я с молоком матери впитывал Эйзенхауэра и держал руки поверх одеяла. Когда подрос, - держал руки под одеялом и -- прочь от Вьетнама. Мой старший брат поехал в Гонолулу в качестве Peace Corps, а его младший брат, то есть я, - в Палестину, освобождать священную арабскую землю от империалистических евреев.