— Да.

Шарлотта взяла со стола свою сумку, перчатки и снова повернулась к Рори:

— Если хотите, можете сегодня прислать деньги с мистером Тэйлором.

— Спасибо.

— Вы сейчас живете у родителей?

— Нет. — Рори покачал головой. — Я провел у них выходные, но сегодня вернусь на верфь.

— Вы думаете, разумно в вашем положении быть одному? — озабоченным тоном спросила Шарлотта.

— Со мной будет мой брат.

— А-а. — Она снова внимательно посмотрела на Рори. — Еще раз примите мои глубокие соболезнования.

Рори промолчал, он отвернулся в сторону, и Шарлотта едва удержала себя от того, чтобы подойти к нему, поскольку ей показалось, что Рори готов заплакать. Но если она увидит его плачущим… Шарлотта торопливо вышла из кабинета.

Оставшись один, Рори уставился на стол, словно никогда раньше не видел его, а теперь с удивлением обнаружил его в кабинете. Затем, обойдя стол, он опустился в кресло, достал из кармана носовой платок, вытер лицо и высморкался. Он подумал, что на работе ему будет лучше. Нет, теперь уже никогда не будет лучше, и все же здесь ему спокойнее, чем на кухне в коттедже. Он бы сошел там с ума, постоянно слушая разговоры о Джейни и рыдания женщин. Он бы и сам рыдал, но только в душе. Все вели себя так, словно Джейни лежала в гробу, который стоял здесь же в углу комнаты. Пили пиво и виски, как будто справляли поминки. Сидели на кухне всю ночь: семейство Лири, отец и бабушка Джейни, его отец, Рут и Джимми… и она. Пришла и Нелли с мужем. И их появление тоже едва не свело его с ума. Нелли сквозь слезы объявила, что она, наконец-то, забеременела, а эта глупая, сентиментальная Лиззи воскликнула:

— Это деяние Господа. Он забирает одного человека, но дает нам другого.

Да, еще один день в их обществе — и он, точно, рехнулся бы.

Единственным положительным моментом во всем этом было то, что они с Джимми помирились. Джимми не отходил от него с субботы, не оставил одного даже ночью, а это была самая длинная ночь в его жизни. Всю субботнюю ночь Джимми сидел рядом с ним на чердаке, не отходил от него и в воскресную ночь. И именно Джимми предложил утром:

— Давай вернемся домой, а?

Странно, что Джимми считал домом развалюху на верфи, а не коттедж, в котором он появился на свет. Но Джейни действительно превратила эту развалюху в дом.

С чувством вины и стыда Рори подумал о том, что пытался сравнивать его с домом Шарлотты Кин. Господи, да если бы сейчас Джейни была дома, он не променял бы этот дом на дворец, украшенный бриллиантами.

Боже мой, Джейни, Джейни! Они расстались, словно чужие. Последними его словами, обращенными к Джейни, были:

— А ты упрямая. Я уже говорил это и сейчас снова повторяю.

Джейни внимательно посмотрела на него и ответила:

— Что ж, возможно, ты и прав.

И она ушла, а когда дверь за ней закрылась, Рори принялся молотить себя кулаками по голове.

Почему же он не бросился за ней? Почему не ухватил за шарф и ни приволок назад в дом? Ведь он ее муж, разве не так? У него есть права… как у мужа и как у мужчины.