Он тактично пригласил Джона Хофа к делу, тот был смекалист, к беседе всегда готовился тщательно.

- На нас часто обижаются, - заметил Хоф, - за излишний практицизм... Между прочим, именно из-за этого наш государственный департамент проиграл Франца Йозефа Штрауса; мне рассказывали, как баварский фюрер жаловался друзьям. "Они высокомерны, эти янки, смотрят на часы, прерывают беседу, ссылаются на занятость, никакого такта..." Как представитель крестьянского изначалия, он никогда не простит этой нашей прагматичной, действительно весьма специфической манеры поведения...

- Мы, швицы (9), нация банкиров и лыжников, - ответил комиссар, - и те, и другие в ладу с понятием "время".

Джон Хоф рассмеялся.

- Вы меня прямо-таки толкаете коленом под зад, комиссар Матэн... Хорошо, я готов... Утром у меня было три разговора с Нью-Йорком и Вашингтоном, звонили люди, так или иначе связанные с Леопольдо Грацио... Они потрясены случившимся. Их, понятно, интересуют все обстоятельства трагедии... Сейчас, как вы понимаете, те, кто был с Грацио на ножах, распустят слух о банкротстве и все такое прочее, может начаться паника, он ведь не только строил электростанции и мосты, играл на бирже и вкладывал деньги в рискованные предприятия, он еще давал займы целому ряду режимов, особенно в Латинской Америке... Что, по-вашему, могло привести его к столь страшному решению?

Комиссар понял, что Хофу угодно выслушать объяснения версии самоубийства; он сразу же отметил, что американца устраивает именно эта версия. "А почему? - спросил он себя. - Или Хоф хитрит? Он же хитер, как дьявол".

- Поскольку наши разговоры, как обычно, весьма доверительны, мистер Хоф, я позволю себе заметить, что у нас не все разделяют версию самоубийства Грацио...

Джон Хоф откинулся на спинку красного плюшевого кресла.

- Не может быть! Кто же убил, в таком случае? Нет, нет, вряд ли. Он не занимался нефтью и не поддерживал Израиль... Куба? Чья-то ревность к диктатору Гариваса полковнику Санчесу? Мафия?

- На главный вопрос "кому это выгодно" я пока не могу ответить...

- Кто ведет следствие?

- Инспектор Шор...

- О, это, как я слыхал, ваш главный ас...

- Верно.

- И он всерьез полагает вмешательство какой-то неведомой силы в эту трагедию? Я еще не слыхал о такого рода версии. В прессе пока не было?

- Шор не любит прессу, он привык работать в тишине... Олень действительно был великолепен...

- Я рад... Пьер Жиго вымачивает мясо - хотя бы три-пять часов - в очень терпком вине, кажется, он предпочитает португальские, там есть совершенно черные вина, рот вяжет... Хм... Вы меня озадачили... Если такого рода версия появится в печати, это может позволить левым начать очередную кампанию против банкиров - и ваших, и наших, - но, поскольку, как мне объяснили друзья, последние годы Грацио ориентировался на европейский бизнес, кампания обрушится на головы бедных дедушек с Уолл-Стрита...

- Ваши предложения?

Хоф отпил вина, пожал плечами.

- Идеально, если бы вы смогли удержать прессу - хотя бы в ближайшую неделю - на той версии, которая сформулирована в выпусках вечерних газет...

- Почему именно недели?

- Для того чтобы наши люди толком подготовились к объяснениям... Вы же знаете, чем кончается неконтролируемость слуха...

- У русских есть точное выражение: "На каждый рот не набросишь кашне". Где гарантия, что какой-нибудь журналист - а желающие уже есть - не опубликует свою версию в газете? Телевидение и радио можно в какой-то мере держать под контролем, а за газетами разве усмотришь?

- А кто этот "желающий" дать свою, оригинальную версию? Поскольку комиссар Матэн держал акции трех нью-йоркских корпораций, швейцарской "Нестле" и западногерманской "БМВ", поскольку Хоф несколько раз - обычно после такого рода встреч - давал дельные советы, на какую кампанию следует ставить в ближайшие недели, он ответил, чуть, впрочем, помедлив:

- Некая Кровс из Гамбурга.