Хоф пожал плечами.

- Это имя мне ничего не говорит.

"Пережал, - отметил Матэн, - надо было ответить спокойнее, а может, и вовсе не отвечать, просто-напросто пожать плечами. Он знает эту гамбургскую девку, нет сомнения..."

- Сегодня вечером или завтра поутру Шор сообщит мне результаты допросов весьма важных свидетелей... Потом он что-то ищет на бирже, - Матэн усмехнулся и отдал Джону Хофу главную информацию. - Предупредите вашего коллегу по бизнесу Барри Дигона, чтобы он аккуратнее вел свои дела, его имя в журналистских кулуарах связывают с трагедией Грацио. (Запись телефонного разговора Мари Кровс с Бреннером и русским писателем Степановым он прочитал сегодня утром, отделом прослушивания фиксировались все разговоры, связанные с делом Грацио; имен Степанова и Бреннера тем не менее отдавать не стал.) А что касается поисков моего Шерлока Холмса, то я подскажу вам, в каком направлении он пойдет, мистер Хоф...

- Я убежден, что все будет идти, как и шло, - ответил Хоф. - То есть в нужном направлении... Я, со своей стороны, позвоню моим друзьям в столицу и Нью-Йорк... Возможно, у меня появятся небезынтересные новости; резервирую за собой право позвонить вам завтра... Кстати, если думаете, что интересовавшая вас "Энилайн корпорейшн" закачалась, побейтесь со мною об заклад. Помните нашу дискуссию на эту тему во время прошлой встречи?

- Я, как и вы, помню все, мистер Хоф. Благодарю за точность, - он снова усмехнулся, - за американский прагматизм, столь импонирующий представителям обленившегося Старого Света...

Вернувшись в свой офис, Джон Хоф трижды звонил в Нью-Йорк; ему отвечали руководитель страховой компании "Салливан", вице-директор "Бэнкинг корпорейшн" Уолт Грубер и президент "Кэмикл индастри" Пастрик. Разговор касался дела Грацио; собеседники информировали Хофа, что в Штатах все громче звучат голоса, объясняющие кончину Грацио тем, что он был на грани банкротства, хотя умел это весьма мужественно и достойно скрывать; видимо, предстоит ревизия его активов; если так, то, значит, он пустил по миру огромное количество европейцев, вложивших свои средства в его дело; возможна паника на бирже.

После этого Хоф посетил Роберта Дауэра, представителя цюрихской биржи, выпил чашку кофе с испанским журналистом Хорхе Висенте, который исследовал конъюнктуру латиноамериканских рынков (нефть, бананы, какао-бобы и серебрр), и лишь после этого, позвонив предварительно по телефону (конспирация и еще раз конспирация), отправился в посольство, попросив "аудиенцию" у советника по экономическим вопросам; под этой "крышей" сидел его второй заместитель Нольберт Кук, вел связи с наиболее серьезными газетчиками, аккредитованными и в столице конфедерации, и при Пресс-центре.

В посольстве Хоф сразу же поднялся в свой звукоизолированный кабинет.

Закончив запись беседы с комиссаром Матэном и журналистом Хорхе Висенте, отправив информацию в Центр, Джон Хоф приступил к изучению шифротелеграмм, полученных из Лэнгли за время его отсутствия; в посольстве он бывал четыре раза в неделю, на связи с Майклом Вэлшем сидел его первый заместитель Джозеф Буш, в экстренных случаях тот приезжал к шефу в офис или на квартиру - там тоже существовали комнаты, где можно было разговаривать, не опасаясь подслушивания.

"Джону Хофу. 10 часов 27 минут. Предпримите все возможные шаги для того, чтобы в местной прессе никто не подверг сомнению версию самоубийства Грацио. Джордж Уайт".

"Джону Хофу. 12 часов 55 минут. Соответствует ли действительности информация, согласно которой инспектор полиции Шор готов выдвинуть обвинение против неизвестного (или неизвестных), лишившего жизни Леопольдо Грацио? Уильям Аксель, отдел стратегических планировании".

"Джону Хофу. 17 часов 42 минуты. До начала операции "Коррида" осталось тринадцать дней. За это время - в случае, если вы не сможете убедить инспектора Шора в нецелесообразности опровержения факта самоубийства необходимо организовать кампанию в местной прессе, а также в прессе сопредельных стран, устроив "утечку информации", о том, что Леопольдо Грацио был убит по поручению левоэкстремистских элементов в правительстве полковника Мигеля Санчеса; предположительно, одним из этих людей был Массимо Куэнка, проходивший обучение в специальных лагерях для левых террористов.