|
- Сразу товарищем обзываешься! "Скорой" не надо, ты бы лучше чаю сообразил. А еще лучше - кофе. - Николай Андреевич, зовите меня по имени, - несколько смущенно предложил дхар. - "Скорой" и вправду не надо, мы как раз из госпиталя. - Его на самом деле зовут Фроат, - вновь влез Келюс, закуривая сигарету. - Он из древнего и великого народа дхаров, репрессированного в годы культа личности. Дед никак не отреагировал на эту реплику, еще раз внимательно посмотрел на Фрола, потом на внука, покачал головой и сел в кресло. - Валидол, - шепнул Келюс, хорошо знавший старика, - на письменном столе... - Не надо, - остановил вскочившего было Фрола Лунин-старший. - Я так посижу... Фрол... или Фроат, как лучше? - Все равно, - махнул рукою дхар. - Как больше нравится. - Так вот, Фроат, - продолжал старик, закрывая глаза. - Расскажите мне, пожалуйста, что с вашей рукой, и что у этого защитника Зимнего с его... Даже не знаю, как назвать эту часть тела... - Кепкодержатель, - предложил внук, но дед и это оставил без ответа. Фрол постарался рассеять все опасения Николая Андреевича, упомянув о госпитале, экстрасенсе Варфоломее Кирилловиче, для убедительности добавляя неизменное "в карету". Дед слушал молча, не открывая глаз, затем вновь покачал головой и, с трудом поднявшись, направился на кухню варить кофе. - Силен, - заметил Келюс. - Фрол, взгляни, много на столе валидола осталось? - Одна штука, - сообщил дхар, - и две пустые упаковки, елы. - Силен, - повторил Николай. - Жалко старика. Всю жизнь служил этим, бином... Но все-таки мы победили. Кофе пили на кухне. Келюс, заявив, что уже выздоровел, добрался туда без посторонней помощи и с удовольствием принялся смаковать ароматный напиток, доставляемый деду прямо из Бразилии. В разговор старика с Фролом Лунин-внук предпочел не вмешиваться, поскольку его попытка поведать обо всем случившемся была пресечена в корне, и рассказывать было велено дхару. Фроат, в нерешительности почесав затылок, принялся не особо складно, с упоминанием "елы" и той же "кареты", излагать события прошлой ночи, сбиваясь, путаясь и все более смущаясь. Но старик слушал очень внимательно, то и дело подливая Фролу кофе и качая головой. - Ясно, - констатировал он, когда дхар, наконец, завершил свое повествование. - Раскололи армию... Недурно им историю партии преподавали! Ну что, рады? За Корнилова, за родину, за веру? - Ну, дед! - не выдержал Келюс. - Во-первых, не волнуйся. А во-вторых, что ты о Врангеле, да о Корнилове? Мы же не белогвардейцы! - А кто? - глаза старика блеснули. - Мы за свободу, - не особенно уверенно ответил внук. |
