Бобби вздохнул.

Пети тоже вздохнул и кивнул Бобби в зеркальце заднего вида.

Бобби принялся отсчитывать стодолларовые купюры.

— Спасибо, Рэнди, — сказал он. — Ты хорошо поработал.

Роллинсу нравилось иметь дело с этими людьми.

Они всегда держали свое слово и расплачивались наличными без звука.

Внешне она очень походила на своего отца. Те же мощный нос и иссиня-черные волосы. Глядя на нее, Эндрю всегда вспоминал ту маленькую девочку из детства. Воскресные визиты к бабушке. Совместное катание на роликах по дорожкам во дворе. Телевизор в бабушкиной комнате — иногда казалось, что он тоже давным-давно привезен из Италии на пароходе с грузом оливкового масла. Сама комната — маленькая, уютная и теплая, с красными бархатными шторами и фотографиями в резных рамках на стенах. С фотографий смотрели усатые мужчины в жестких белых воротничках и манжетах.

Всякий раз, когда Эндрю по воскресеньям приезжал в дом Иды, почти все время он проводил в ее обществе. С Бобби он мог увидеться в любое время на неделе. Если уж на то пошло, на неделе он виделся с Бобби гораздо чаще, чем полезно для здоровья. С Идой же он встречался в лучшем случае раз в два месяца.

— И кто она? — спросила Ида.

Она стояла у плиты и пробовала кипевший в кастрюле томатный соус. Не сказать, что она такая уж прекрасная кухарка. В городки она в детстве тоже не очень хорошо играла, что ее, впрочем, ничуть не смущало. Поверх голубого платья, в котором она утром ходила в церковь, Ида надела пластиковый фартук с надписью: ПОЖАЛУЙСТА, НЕ ЦЕЛУЙТЕ ПОВАРА.

— А ты откуда знаешь? — поинтересовался он.

— Твой отец написал мне, — пожала плечами Ида. — Дескать, когда ты был у него, то упомянул о какой-то девушке. Он считает, что между вами это серьезно.

— Ничего подобного я ему не говорил.

Но Ида не собиралась отступаться.

— Ну мне-то ты можешь сказать.

— Говорю тебе, никого у меня нет.

Однако он расплылся в улыбке, как школьник.

— Твой отец решил, что у вас что-то серьезное.

— Он меня не так понял. Я сказал, что ничего серьезного у меня ни с кем нет. Правда. — И он опять осклабился.

— А ты сказал бы мне, если бы было? — спросила она, зачерпнула соус деревянной ложкой и поднесла ее к губам.

— Конечно.

— Или там какие-то сложности? — спросила она.

— Какие сложности?

— Ну, не знаю. Скажем, она чья-то дочь...

— Нет, нет.

— Вот, например, я слышала, что ты встречаешься с дочкой Тони Канниери. На мой взгляд, не следует якшаться с дочкой такого уважаемого человека, как Тони.

— Я с ней порвал.

— Молодец. Мудрое решение. — Она снова принялась помешивать соус. — Надеюсь, ты не влюбился в чью-нибудь жену?

— Говорю тебе, ни в кого я не влюбился, — снова расплылся он.

— Да брось ты, это же я.

— Правда, Ида.

— Потому что если она замужняя женщина, последствия могут быть непредсказуемы.

— Ты не знаешь ее мужа, — сказал Эндрю.

— Значит, она все-таки замужем! — воскликнула Ида и посмотрела ему в глаза.

— Ида, — сказал он с видом серьезного маленького мальчика, — я правда не могу сейчас говорить на эту тему.

Ида прекрасно знала, когда он принимал такой вид.

— Так она замужем?

— Да.

— Но не за кем-то, кто может создать проблемы? Нельзя оскорблять членов семьи.