Джевдет вытер набежавшие на глаза слезы.

Хасан скоро выйдет из тюрьмы, вернется в родной дом, ляжет в чистую постель. А он? Нет, нет у него ничего этого! Ни родного отца, ни чистой постели! Теперь он только «поганый воришка». Козявка может восстановить против него всех ребят. Что тогда делать? Их много, а он один. Заставят выманивать деньги, играть в карты, курить гашиш. Ведь тех, кто этим не занимается, они и за людей не считают, зовут их «детка» или «маменькин сынок».

— О чем думаешь? — прервал его размышления Хасан.

Джевдет никогда не откровенничал с Хасаном. Его товарищ даже не знал о том, что он не вор и взял на себя вину, чтобы спасти от тюрьмы старого отца. Промолчал Джевдет и теперь. А мысли его были такими: «Как мне быть, когда ты выйдешь из тюрьмы, а я останусь без постели, без еды? Один на один против Козявки и его дружков. Как мне сладить с ними?»

— Скажи, о чем? — снова спросил Хасан.

Их взгляды встретились.

— Так, ни о чем.

— Меня не обманешь! Ты что-то скрываешь от меня!

Джевдет не ответил.

Хасан поднялся, накинул на плечи пиджак. Прислушался к завываниям ветра и шуму разбушевавшегося моря.

— Да, что-то скрываешь! Я знаю: ты думаешь об отце. Но что тут поделаешь?.. Он не хочет тебя видеть — выбрось его из головы. Если я выйду из тюрьмы, то оставлю тебе и постель и посуду!

— Как так? — удивился Джевдет.

— Ведь ты мой друг.

— Да, но…

— Ты скажешь мне адрес Кости. Я разыщу его и Джеврие. Но раньше повидаю твоего отца.

— Оставь! — пробормотал Джевдет.

— Не глупи! Ведь тебя еще даже не судили. Я упрошу твоего отца нанять для тебя адвоката. Того самого, который защищает меня! Пойми одно: ты тоже должен выбраться из тюрьмы. А уж на свободе… Как хорошо мы будем дружить!

— А Кости?

— И Кости будет с нами. Но про Америку забудь. Все эти храбрые томсоны — выдумка, вранье. Они бывают только в кино да в книжках для детей. Лучше возьмись за учебу. Выйдешь из тюрьмы, сдашь экзамены.

— Ну и что дальше?

— Потом поступишь в среднюю школу, окончишь ее.

— А после?

— Лицей, университет. Я хочу стать доктором. А ты?

— Я? — Джевдет задумался. Он мечтал стать Храбрым Томсоном — и никем больше.

— Да, ты!

— Адвокатом! — неожиданно для самого себя ответил он.

— Адвокатом? Почему?

— Потому, что в тюрьмах много таких, как я, бедняков! У них нет денег, чтобы нанять адвоката, поэтому они не могут выйти из тюрьмы. Если бы я был адвокатом, я обошел бы все тюрьмы и освободил невиновных!

— Невиновного и так долго держать не станут!

— Тогда почему меня не выпускают?

Глаза Джевдета были широко открыты. Хасан никогда раньше не видел его таким возбужденным.

— Разве ты не виновен?

— Не виновен… Если бы я украл, то не разозлился бы на Козявку, когда он назвал меня вором!

— Значит, деньги взял кто-то другой?

— Да.

— Кто же?

— Не знаю.

— Может, сам отец?

— Не, он не мог.

— Тогда мачеха!

Джевдет задумался. А что, если и правда здесь приложили руки мачеха и шофер Адем?

— Значит, мачеха? — повторил Хасан. — Ты видел, как она брала деньги?

— Что ты!

— Тогда кто же их украл?

Джевдет вздохнул.