«Бель, с тобой все в порядке?»

«Да, попадания в голову и плечо, однако я – о'кей. Добавь-ка ему еще раз».

Встроенная в плечо «Горбуна» автоматическая пушка извергла язычки пламени – в следующее мгновение частая цепочка разрывов покрыла руку – от запястья до плеча – одной из длинноногих вражеских машин. Тут же Док подсобил лейтенанту и выстрелил из автоматической реактивной пушки. Он попал в левую сторону груди и – очень удачно – в сочленение. Рука тотчас согнулась в локте и сама собой подтянулась к груди. Сам робот непроизвольно развернулся. Не давая ему опомниться, Тревена выпустил лазер среднего калибра, нанеся «Бабуину» серьезную рану в «сердце». Из огромного пролома начал сочиться дымок. Тут и Изабель нанесла очередной удар – и тоже в левую сторону груди.

Док поймал себя на мысли, что их слаженность с Изабель, способность без слов понимать друг друга уже не удивляет его. Они просто мастерски разделались с первым из двух «Бабуинов», которые оказались их противниками. Поразительно, как ловко научились действовать все бойцы его подразделения. Копье Бика в этом смысле можно было назвать показательным. Прежде всего это сказывалось в умении вести стрельбу в повышенном темпе, на грани возможностей машины, что давало заметное преимущество в бою, особенно в первые мгновения. Соколы, которые и сами были мастера, никак не ожидали подобной прыти от бойцов Внутренней Сферы. Эти первые секунды и определили исход боя. А за Биком следовало понаблюдать. Он стрелял без промаха, использовал именно то оружие, которое в этот момент могло нанести наибольший ущерб противнику. Причем действовали бойцы в парах – не робот против робота, как привыкли воевать Соколы, а попарно наваливались на выбранную цель, добивались огневого превосходства и, когда неприятель выходил из строя – пусть даже временно – сосредотачивали огонь на следующем противнике.

«Бабуины», потеряв одну машину, отступили. Поле боя было очищено. Первое и третье копье разведывательной роты через лесополосу вышли на просторный луг, с трех сторон окаймленный зарослями, которые местные жители называли осинником. В эти минуты мимо Дока и Изабель прогромыхали штурмовые роботы бойцов Вако. На краю лесополосы они притормозили. Док с удивлением отметил, что рейнджеры сохранили строй. Он никогда бы не поверил, если бы не увидел собственными глазами. Даже на такой высокой скорости эти задиристые парни ухитрились выдержать положенное расстояние между машинами. Они тоже двигались копьями, каждое из них было построено уступом в ту или иную сторону. Док бросил взгляд на противоположную кайму лесочка – она выглядела такой мирной и приветливой, что у капитана от предчувствия беды замерло сердце. Тревогу добавлял запах горелых псевдомускулов, проникавший в рубку. Капитан отметил, что пожарная система легко справилась с огнем в его левой нижней конечности, и повреждения там минимальные, однако откуда этот чад?

Ага, что это там блеснуло впереди? Похоже, металл – даром, что ли, в эту минуту на небе в разрыве туч выглянуло солнце. Так и есть, это засада! Роджерс опять не стал прислушиваться к его предостережению и приказал своим ребятам двигаться вперед. У Дока перехватило дыхание – откуда-то подспудно настойчиво просилась глупая мыслишка: «Сделай что-нибудь. Ну, сделай что-нибудь!..» Рейнджеры обречены – вот отчего тревога и тоска. Тревена внезапно обозлился – как он может остановить этого упрямого осла Роджерса, который погнал своих пилотов вперед.

Их передовые пикеты уже одолели половину расстояния до противоположной опушки.