— Какой ужас! — прошептал Мак-Эллистер.

— С этого момента Уэбб резко изменился. Он превратился в совсем другого человека, которым никогда и не думал стать. Сделался боевиком-партизаном, известным под кличкой Дельта.

— Дельта? — переспросил Мак-Эллистер. — Партизан?.. Боюсь, я не вполне понимаю.

— Вам и не под силу это понять. — Хевиленд посмотрел на Рейли, а затем вновь перевел взгляд на государственного советника. — Как только что пояснил Джо, мы лишь подступаем к сути дела. Преисполненный ярости, Уэбб перебрался в Сайгон и, по иронии судьбы, не без помощи того самого сотрудника ЦРУ Конклина, который впоследствии пытался убить его, был включен в состав секретной бригады под кодовым названием «Медуза». Боевики из этого отряда никогда не упоминались по именам: за каждым из них закреплялась та или иная буква греческого алфавита. Уэбб, например, стал называться «Дельта-один».

— «Медуза»? Я ничего о ней не слышал.

— Естественно: все ведь держалось в строжайшей тайне, — пояснил Рейли. — Сведения об этой группе до сих пор не подлежат огласке, но в данном случае мы решили все же познакомить вас кое с какими деталями. При вербовке в «Медузу» бойцов, среди коих находились представители различных национальностей, исходили из того, что все они должны были свободно ориентироваться на территории Вьетнама — и на севере и на юге. Откровенно говоря, Основной контингент наших наемников составляли преступные элементы, занимавшиеся ранее контрабандной торговлей наркотиками, золотом, оружием, драгоценностями — короче, всем, что приносит прибыли. Были там также и закоренелые убийцы, приговоренные к смерти in absentia, и несколько незадачливых колонистов, чье имущество конфисковали. Последние явно рассчитывали на нас, как на доброго дядюшку, надеялись, что мы поможем им в свое время, если они, приникнув в тыл врага, займутся ликвидацией лиц, подозреваемых в сотрудничестве с вьетконговцами, а заодно и деревенских старост, уличенных в симпатиях к чарли, и попытаются, по мере сил своих и возможностей, освободить томящихся в лагерях военнопленных. Откровенно говоря, это была команда убийц — эскадрон смерти, если вам будет угодно. Я сообщил вам все, что мог с учетом обстановки, но, конечно, во всеуслышание мы никогда ничего об этом не скажем. Признаюсь также, что в целом мы обманулись в своих ожиданиях, а выделенные нами на проведение соответствующих операций миллионы были попросту разворованы, что и понятно: ведь большинство из этих вояк не взяли бы ни в одну цивилизованную армию. И Уэбб не был в этом отношении исключением.

— Как мог он, с его-то образованием, научным мышлением, ввязаться во все это по собственной воле?

— Им двигала неугасимая жажда мести: он полагал, что тот самолет в Пномпене был северовьетнамским, — ответил Хевиленд.

— Говорят, что он вел себя словно безумный, — продолжил Рейли. — Не всем была по душе его чрезвычайная жестокость. Хотя он слыл прекрасным командиром, знавшим нравы Востока и умевшим подчинить себе отчаяннейших головорезов, из которых и состояла «Медуза», командование в Сайгоне побаивалось его едва ли не больше, чем наши противники.