Он не признавал над собой ничьей власти, руководствовался исключительно законами, которые сам же для себя устанавливал. Уэбб преследовал свою личную цель: кто знает, не выслеживал ли он пилота-убийцу с того самолета, что исковеркал всю его жизнь? Эта война была его — человека, познавшего, что такое гнев. И чем больше насилия творил он, тем лучше, считал этот парень. Впрочем, возможно, сильнее всего жаждал он собственной смерти…
— Смерти? — переспросил государственный советник.
— Так, во всяком случае, казалось в то время большинству из нас, — заметил посол.
— Война закончилась столь же трагически для Уэбба, или Дельты, как и для всех нас, — молвил Рейли. — Впрочем, скорее всего, ему было хуже, чем нам: у него вообще ничего не осталось. Ни цели, ни врагов, с которыми он должен был бы бороться и которых смог бы убивать. Бессмысленное, с его точки зрения, существование продолжалось у него до тех пор, пока мы опять не разыскали его и не дали ему стимул к жизни. Или стимул вновь отправиться на поиски собственной смерти.
— Как я понял, это тогда вы сделали из него Борна и поручили ему заняться Шакалом, или Карлосом? — высказал предположение Мак-Эллистер.
— Да, — согласился сотрудник разведки.
В комнате на короткое время воцарилась тишина, прерванная Хевилендом.
— Уэбб снова стал нам нужен, — произнес он как можно мягче, однако слова его прозвучали твердо, словно удары топором по твердому дереву.
— Неужто Карлос дал знать о себе?
Дипломат отрицательно тряхнул головой:
— Во всяком случае, не в Европе. Уэбб нам нужен в Азии, и как можно быстрее: время не ждет.
— Кто-то еще на прицеле? Еще одна… мишень? — вылетело у Мак-Эллистера непроизвольно. — Вы уже связались с ним?
— Это не так просто.
— Почему?
— Он не подпускает нас близко к себе. Не верит никому и ничему в Вашингтоне, и убедить его отказаться от подобной позиции весьма трудно. Много дней и много недель взывал он о помощи, а мы не только не услышали криков отчаяния, но и попытались его убить.
— Я снова должен внести уточнения, — вмешался Рейли. — Не мы с вами, Хевиленд, хотели убить Уэбба. Решение о его ликвидации было принято без консультаций с нами и в соответствии с информацией, которая, как выяснилось впоследствии, не отражала истинного положения вещей. И вот теперь правительство вынуждено тратить ежегодно свыше четырехсот тысяч долларов на то, чтобы заполучить этого человека.
— Над чем тот только смеется. Он не сомневается в том, что вся суета поднята лишь для того, чтобы расставить еще одну ловушку для Карлоса — в том случае, если Шакал вдруг выдаст место своего пребывания. Уэбб убежден, что сам по себе он не представляет для нас особой ценности, и, думаю я, он недалек от истины. Он видел Карлоса, но тому неизвестно, что Уэбб потерял затем его след. А это значит, что у Шакала достаточно оснований прикончить Уэбба. И, если он действительно задумает это, у нас появится еще один шанс выйти на него.
— Но вероятность того, что Карлос сможет разыскать Уэбба, столь мала, что практически равна нулю. Материалы, касающиеся группы «Тредстоун», хранятся надежно в архиве, но если бы даже Шакал и добрался до них, то это мало что дало бы ему: ведь там не содержится сведений о том, где находится в данный момент Уэбб и чем он занимается.
— Постойте-ка, мистер Рейли, — проговорил Хевиленд. — На мой взгляд, Уэбб вовсе не тот человек, которого так уж трудно разыскать: ведь он — высококвалифицированный специалист, известный в научных кругах. Вы же, на мой взгляд, проигнорировали данное обстоятельство. |