— Убей одного из нас — и ты убьешь обоих! Но тебе этого не понять.

— Для меня понимать подобные вещи было бы слишком большой роскошью!

— Ты не познал ничего подобного исключительно из-за всегдашней паршивой жалости к самому себе! Тебе просто нравится валяться в дерьме и искать решения всех вопросов в попойках! «Эти дьявольские антигосударственные заговоры — не про нас, пусть ими занимается Шеф, или Монах, или Серый лис — Энглетоны восьмидесятых» — вот она, твоя философия! Тебе нравится впадать в патетику. Ты отдал свою жизнь, свой мозг…

— Господи, да пропади ты пропадом! Стреляй лучше! Нажми на этот чертов курок и отвяжись от меня! — Конклин опрокинул в горло весь стакан, и тут же его охватил продолжительный, с позывами на рвоту приступ раскатистого кашля. Справившись со спазмом, он посмотрел на Дэвида влажными глазами, в которых проступили красные прожилки: — Ты думаешь, я бы не постарался тебе помочь, если б смог, сукин ты сын? Думаешь, мне самому нравится эта жизнь? Ты вот другой, из прочного материала. Тебя не собьешь с пути, Дэвид. Понимаешь меня? — Стакан, который разведчик держал двумя пальцами, внезапно выскользнул из его руки и, упав на паркетный пол, разбился на множество осколков, брызнувших в разные стороны. Когда, после короткой паузы, Конклин снова заговорил, в голосе его звучала скорбь, а губы кривила печальная усмешка. — Я не перенесу еще одного провала, старик! А то, что случилось с вами, — это мой провал, поверь мне. Я убил вас обоих и, думаю, не смогу этого пережить.

Уэбб опустил пистолет.

— Выброси все из головы, забудь. Однако шанс свой я использую: у меня ограниченный выбор, и я выбираю тебя. Честно говоря, у меня больше и нет никого, к кому бы я мог сейчас обратиться за помощью. Мне пришли на ум кое-какие идеи, есть даже план, но его нужно еще подработать, и как можно быстрее.

— Да? — Конклин направился за новой порцией спиртного.

— Может, приготовишь кофе, Апекс?

Глава 7

Черный кофе немного отрезвил Конклина. Дэвид к тому времени уже пришел к заключению, что может смело положиться на него. Бывший Джейсон Борн ценил таланты в прошлом смертельного врага своего и не скрывал этого. Они проговорили до четырех утра, определяя окончательные контуры их стратегического плана, основанного на реальных фактах и учитывающего различные варианты будущего развития событий. По мере того, как алкоголь испарялся, Конклин все более активно включался в работу. Он придавал четкую форму расплывчатым рассуждениям Дэвида и изыскивал нужные слова для выражения тех высказанных Уэббом предположений, которые считал вполне обоснованными.

— Мы представляем себе в общих чертах сложившуюся на данный час ситуацию, усложненную похищением Мари, и нам известно также, что у них что-то разладилось, лопнула какая-то нить, — промолвил Алекс. — А теперь мы должны, как верно заметил ты, обрушить на них, не теряя времени, мощный удар, от которого им никогда не оправиться.

— Будем откровенны до конца, — перебил его нетерпеливо Уэбб. — Я вломился сюда, угрожая тебя убить. Подобный настрой был вызван той мерзостью, с которой я столкнулся в последние Дни, начиная от сценария Мак-Эллистера и угрозы Бэбкока отправить за мной группу захвата и кончая этим холодным, с британским акцентом голосом, который приказал мне по телефону раз и навсегда позабыть о «Медузе», если не хочу, чтобы меня как невменяемого навсегда засадили в каталажку для умалишенных. В общем, они загоняли меня в угол, а я в ответ обещал разоблачить их всех вместе с «Медузой».

— Сделаем-ка крутой вираж в сторону и займемся конкретным делом, — проговорил Конклин, подливая себе кофе.