Слова его были не о нас, но я снова всхлипнула. Попросила:

— Не оставляй меня.

Макс промолчал. За эту паузу сердце его успело один раз глухо стукнуть.

— Я так испугалась, когда ты ушел, бросив меня одну.

Хотелось плакать и жаловаться. На одиночество, на страхи, на Маринку, на него самого. Жалоб было много, но все поместилось в единственный тяжелый вздох.

— Не оставлю. — Его рука снова задержалась на поясе, скользнула под свитер. — Загаданные в Новый год желания сбываются. А ты загадала…

— Быть с тобой, — прошептала я.

И словно эхо, донеслось до меня: «Быть с тобой». Мы это сказали вместе?

Рука под свитером нагрелась, быстрые пальцы скользнули по спине, плечам. Я затаила дыхание.

Странно: после того как боль ушла, голове и телу стало легко. Я почувствовала невесомость всего, что во мне, что вокруг.

Жарко. Я потянула свитер через голову, запуталась в волосах.

И снова он был совсем близко. Смотрел, говорил, улыбался. Я не слышала. Я только чувствовала, как нарастает внутри жар, как ширится во мне любовь, как я исчезаю в его глазах, словах. Меня больше не было. Я истончилась, превратившись в его дыхание.

Его руки, еще какое-то время прохладные, нагрелись. Он с силой проводил ими по моему телу, словно выдавливал воздух. И я не помнила уже, что говорила и делала. Только слушалась движения этих рук.

Глава III

ХМУРОЕ УТРО

Сначала я услышала звук — топкий прерывающийся свист, словно где-то далеко с остановками работала дрель. Или как будто гудел комар. Очень толстый и очень тяжелый. Комар с одышкой. Перед очередной порцией гула ему надо было побольше втянуть в себя воздуха.

Чуть повернулась, телом чувствуя приятную истому. Двигаться не хотелось. Хотелось лежать долго-долго и не шевелиться. Воспоминание о прошедшей ночи заставило сердце забиться. Я заворочалась, закутываясь в одеяло. Открыла глаза.

В комнате стояли дневные сумерки. Если солнце появилось, значит, больше десяти утра. А вернее — ближе к полудню. В половине одиннадцатого оно встает, часа в два садится. Скоро опять будет ночь. Всего три часа света. Надо успеть ухватить солнце. Сегодня это будет не тусклое недоразумение сквозь тучи, а самое настоящее солнце. Белесый шарик повисит над горизонтом, подразнит лучами, поскачет отсветами по снежным ухабам и снова упадет за далекий лес. Уйдет куда-нибудь туда, где Африка и бегают дикие обезьяны. Им солнце нужнее. Они от мороза вымрут. А здесь все уже закаленные. Всем и так тепло. Особенно Максу.

От солнца мои мысли вернулись к приятно проведенной ночи, скакнули еще дальше. В памяти всплыл вчерашний праздник. Я резко повернулась.

На соседней кровати спал Дракон. Стол, как будто специально, оказался так отодвинут, чтобы мне было хорошо видно Димку. Тот лежал на спине, запрокинув голову, чуть приоткрыв рот, носом выдавая песню сна. Судя по безмятежному лицу, ничего страшного ему не снилось. Он улыбался. Так и хотелось накрыть это довольное пухлогубое лицо подушкой и слегка надавить.

Тоже мне, жрец нашелся, смотритель храма вампиров, властитель паяльника! Или на кого он там учится?

Благостное настроение улетучилось. Раздражение ласковой кошкой шмыгнуло на привычное место, поточило когти о мою душу. Мерзавец Сторожев! Нашел, когда приехать! Хорошо хоть ночью умотал куда-то, не помешал нам с Максом. Хотя Максу, думаю, помешать трудно. Он умеет делать так, чтобы его никто никогда не побеспокоил.

Я быстро оделась, плеснула на лицо теплой воды.

Макс всегда угадывал мое пробуждение, оставляя для меня в тазу на табуретке нагретую воду.