От облегчения у меня закружилась голова.

— Ты понял, что это доктор Ленгдон… поэтому ты приехал сюда?

— Я должен был, Люси, — ласково сказал он. — Я обязан ему жизнью. Я знаю, как неповоротливы все правительства. Я не мог сидеть в Англии, когда ему, да и всем здесь, грозит гибель. Я приехал помочь.

Я и смеялась и плакала: Схватив его руку, я сказала:

— О, Ник, Ник! Я была такой дурой.

Он закрыл глаза.

— Я никогда не причиню никакого вреда Роберту Фолкону. Я знаю, что ты любишь его, Люси.

— Люблю его? — я задохнулась. — Что ты хочешь этим сказать, Ник?

Он открыл глаза и устало улыбнулся.

— Впервые ты ведешь себя неискренне, Люси. Пожалуйста, не надо. Я знаю, что ты его любишь. Я видел вас однажды вместе в долине, когда кругом горели костры и все было в густом дыму. Я видел тебя в его объятиях. А ведь ты та самая Люси, которую я узнал в Ченгфу. В тебе нет ни капли лжи. Ты не станешь обнимать и целовать человека, которого ты не любишь.

Я почувствовала, как у меня пылают щеки.

— Ник, пожалуйста, послушай и попробуй понять меня. Я была одинока и несчастлива. У меня не было друзей. Роберт стал навещать меня. Он был очень терпелив и добр к странной девушке в непонятной для нее стране. Затем Грешемы запретили ему приходить. В тот вечер, когда жгли костры, он подошел, я была одна. Он ничего не сказал. Странно так на меня посмотрел, обнял и поцеловал. Я впервые в жизни целовалась, да еще с человеком, который был так добр ко мне. Да, я ответила на его поцелуй, и потом задумалась, люблю ли я его. Когда не знаешь, что такое любить, Ник, ты задумываешься, ты ни в чем не уверен. После того, как я стала жить в «Луноловах», он снова стал за мной ухаживать, но мы больше с ним никогда не целовались.

Я так сильно сцепила свои руки, что они дрожали.

— И это все, Ник. Я не стыжусь ничего и не прошу ни за что прощения. Я просто говорю, что ты мог подумать, что я его люблю, потому что увидел нас в тот момент в долине… — я замолчала, испугавшись. — Значит, это был ты? Это тебя я увидела сразу после?.. Ты там был!

Он смотрел на меня недоуменно, словно не в силах понять, о чем я говорю. Затем он кивнул.

— Да. Я тогда только приехал. Никто не знал, что я уже вернулся из Китая. Я отправился в Нормандию, у меня была одна идея, я хотел купить рыболовное судно и заняться контрабандой, — он криво улыбнулся. — Но оказалось, что подобные вещи меня больше не привлекают. Я немного поездил туда-сюда и вернулся за тобой.

Я хотела спросить, почему он приехал за мной, но вдруг вспомнила о другом и спросила:

— Ник, ты знаешь Чизлхестские пещеры?

Он недоуменно посмотрел на меня.

— Пещеры? Да, я слышал о них, но никогда там не был. Роберт Фолкон хорошо их знает, так однажды мне сказал Эдмунд. Фолкон получил разрешение исследовать их, он хотел написать о них какую-то брошюру или проспект. А почему ты спрашиваешь?

— Я упала с крутого спуска вскоре после того, как увидела тебя, и ударилась головой о камень. Пока я была без сознания, кто-то отнес меня в пещеры и оставил там. Мне чудом удалось оттуда выбраться. О, Ник, я иногда думала, что это мог быть ты. Пожалуйста, прости меня!

Он побелел, и мне пришлось силой уложить его, пока он пытался встать.

— Святой Боже! Это же Фолкон! — гневно сказал он.

— Нет. Не может быть. С какой стати он мог так сделать после того, как только что меня целовал?

Он откинулся на подушки, сердясь на себя за свою слабость.