— Извините, друзья мои! — Мощный голос Брэгга перекрыл возбужденный гомон гостей. — Я вернусь через две минуты.

Лола Дюма была одной из тех, кто услышал обмен тихими репликами. Она закусила губу, резко повернулась и направилась к сенатору с Юга, которого Харвей Брэгг недолюбливал. Вторым был никому не известный журналист-новичок. Он последовал за Лолой Дюма и скоро завязал с ней разговор.

Откупоривались все новые и новые бутылки вина. Газетчики любили бывать на заданиях в доме Дюма…

Прошло более пяти минут, прежде чем Харвей Брэгг возвратился. Он вел за руку очаровательную женщину: ее элегантное платье подчеркивало безукоризненные линии стройного тела, а маленькая французская шляпка сидела на распущенных кудрях цвета красного дерева в высшей степени изящно.

— Люди! — проревел Синяя Борода. — Хочу представить вам моего нового секретаря. — Он взглянул на Лолу и злобно улыбнулся. — Эта девочка знает политическую ситуацию в стране лучше самого Харвея Брэгга!

3

Все здание «Регал-Тауэр» — самую дорогую и фешенебельную часть отеля «Регал-Атениэн» занимали полицейские офицеры и федеральные агенты. Всем гостям, выражавшим желание поселиться в «Регал-Тауэр», говорили, что там мест нет; а проживавших в той части отеля постояльцев вежливо, очень вежливо попросили переехать в другие номера под предлогом срочной реконструкции здания.

Все без исключения служащие — от швейцаров при входе до клерка за стойкой регистрации, включая лифтеров и коридорных, — были переодетыми полицейскими.

Были предприняты все доступные меры для того, чтобы обеспечить секретность поступающих и выходящих телефонных звонков. Ни один штаб никогда еще не охранялся столь тщательно. Наступили времена Армагеддона, хотя мало кто понимал это. И Найланд Смит при поддержке правительства США сражался не во имя спасения Конституции и не ради мирной жизни в стране — но во имя будущего всего человечества. А силы противника возглавлял безумный гений…

Одетый в привычный твидовый костюм, Найланд Смит беспокойно расхаживал взад-вперед по гостиной, зажав трубку в зубах. Его решительности и сосредоточенности мог бы позавидовать любой фельдмаршал. И любой фельдмаршал выбрал бы себе такого начальника штаба, как Марк Хэпберн. Но…

Кто-то открыл дверь номера.

Как по волшебству в вестибюле вырос Фей с засунутой в правый карман рукой. Найланд Смит проворно отступил влево и занял позицию, позволяющую ему видеть входную дверь, оставаясь при этом незамеченным. В прихожую вошел высокий бородатый человек с бледным лицом.

— Хэпберн! — воскликнул Смит, спеша навстречу вошедшему. — Слава Богу, вы целы и невредимы! Что нового?

Капитан Марк Хэпберн, представлявший собой пародию на себя самого, криво улыбнулся. Его бледность и седина на висках были искусственного происхождения. Однако борода и усы являлись растительностью естественной, хоть и подвергнутой воздействию химических красителей. В соответствии с планом эту внешность ему вменялось сохранять довольно долгое время.

— Я иду прямо с приема Брэгга, имевшего место в апартаментах Дюма, — сообщил он, снимая очки и устало глядя на Найланда Смита. — Новостей в целом никаких, кроме того, что личный секретарь Брэгга совершенно определенно связан с доктором Фу Манчи.

— Брэгг уличен уже дважды, — мрачно заметил Найланд Смит. — Лола Дюма почти наверняка работает на доктора.

— Да. — Марк Хэпберн устало опустился в кресло. — Но в этой компании существуют некоторые трения. Незадолго до моего ухода Брэггу доложили о приходе некоей женщины. Мне удалось подслушать разговор между Сальвалетти и Брэггом.