Почти в тот же самый момент в номере, расположенном на верхнем этаже «Регал-Тауэр», Марк Хэпберн говорил по телефону. Он велел переводить все телефонные звонки на его комнату, дабы не беспокоить начальника: Найланд Смит наконец спал.

— Пассажир, сошедший с самолета в Эльмире, похож на человека, которого мы разыскиваем, — говорил он по обыкновению сухим монотонным голосом. — То, что он ходит в бриджах и с моноклем и носит с собой спортивную сумку, ничего не значит. Я установил, что аббат Донегаль раньше пользовался моноклем и лишь потом надел очки. Кроме того, он играет в гольф. Английский акцент ничего не доказывает. Проверьте все придорожные закусочные и отели по возможному маршруту его следования от Эльмиры. Возьмите машину с рацией, дабы мы имели возможность следить за вашими передвижениями. Регулярно докладывайте о ходе поисков. Если опознаете аббата — ничего не предпринимайте без моего приказа. Известие об исчезновении аббата не должно просочиться в прессу. Но он, вероятно, направился в Нью-Йорк с целью занять место Прескотта, в случае если последний не сможет появиться в Карнеги-холле в день дебатов. Это нарушит все наши планы. Хорошо… До свидания.

И Хэпберн положил трубку.

2

В вестибюле маленького деревенского отеля два человека пили кофе у растопленного камина. За окнами бушевала гроза. Ветер завывал в дымоходе, и, когда открылась входная дверь, за ней виднелась завеса мокрого снега. Была ужасная ночь.

Двое у камина представляли собой странную пару. Один мужчина — худощавый, жилистый, чисто выбритый и румяный, с седеющими волосами — был одет в твидовый пиджак, брюки для игры в гольф, толстые шерстяные гетры и коричневые башмаки. Сидящий рядом священник — такого же телосложения и со столь же тонкими чертами лица — смотрел на собеседника, близоруко щурясь. Внимательный наблюдатель заметил бы некоторое физическое — но не духовное — сходство этих двух людей.

— Я хотел сказать, — говорил мужчина с моноклем, набивая трубку, — что сейчас не самое лучшее время для знакомства с Америкой. Согласен, но ничего не могу поделать, если вы меня понимаете. Знаете, как это бывает: сейчас или никогда. Все были чрезвычайно милы… — он зажег спичку. — Я глупый осел. Больше винить некого. Благодаря вам я понял, что сейчас не имеет смысла продолжать путь.

— Мне сказали, что милях в двадцати отсюда живет полковник Шаллоне. — Мягкий голос священника являл собой резкий контраст голосу собеседника. — Лично у меня нет выбора.

— Что?! — Человек с моноклем удивленно поднял глаза от трубки, которую пытался раскурить в этот момент. — Вы намерены продолжать путь?

— Долг обязывает.

— О, понимаю, сэр.

В вестибюль с улицы вошли три человека — энергичных, плотных и суровых на вид.

— Ну, наконец повезло! — воскликнул один из них. Все трое смотрели на обладателя монокля. Один из мужчин — очевидно, главный в группе — поднял руку, словно призывая остальных к молчанию, и шагнул вперед. В этот момент в вестибюле появился хозяин отеля. Мужчина остановился и сурово взглянул на него.

— Найдите немного шотландского виски, — приказал он. — Настоящего. И не здесь. Поищите где-нибудь в другом месте. Здесь у нас деловой разговор.

Хозяин отеля, молчаливый американец, кивнул и исчез в дверном проеме. Суровый мужчина, не снимая шляпы, стоял и рассматривал человека с моноклем. Его товарищи занимались тем же самым. Объект же повышенного внимания, зажав трубку в зубах, растерянно и изумленно взирал на троих незнакомцев.

— Не хотелось мешать вам, — главный небрежно кивнул священнику.