— Почему-то мне кажется, что Монстром назвали не того жеребца, а этот всех нас пытается надуть. Не такой уж ты безобидный и пугливый, Алмаз, просто здорово прикидываешься, — я прищурился и подошёл ближе. Конь фыркнул и отвернулся от меня.

— Сахар ему предложи, — посоветовал Сергей, подходя ближе и протягивая мне несколько кубиков рафинада. — Лошади, те ещё сластёны.

Я забрал белые кусочки и протянул их Алмазу.

— Ну, что смотришь, ешь, пока дают, — проговорил я, глядя ему в глаза, словно сигнал посылая о том, что не боюсь его.

Конь ещё немного повыделывался, но затем очень аккуратно снял с ладони сахар.

— Ах ты, — раздался возглас Митяя. — Да не надувай ты пузо!

— Что случилось? — я подошёл к нему.

— Да скотина он всё-таки, прав ты был, когда называл его так. — Митяй указал на подпругу. — Живот надувает, не даёт как положено затянуть, — и он указал на сильно разношенную петлю. — Вот в эту надо, а то мигом под брюхом окажешься, вместе с седлом.

— Вот и говори после этого, что животные что-то не понимают и вообще не злопамятные. Ну-ну. Пожалуй, я надену шпоры. И, если начну сползать вместе с седлом, то буду удерживаться с их помощью. — Сказал и задумался. А может быть и правда где-нибудь шпоры взять?

— Оп, молодец, — Митяй просиял и затянул подпругу, как надо. — Ну вот, а капризничал.

— Молодец, Рома, похоже, ты найдёшь с ним общий язык, — я покачал головой.

— Так что этот Вюрт от тебя хотел? — спросил Митька подходя ко мне.

— Да, ничего особенного. Орал что-то типа: «Свободу, попугаям». Просто покричать захотелось. Сергей, ты бы с ним на подобные темы больше не разговаривал что ли, — я подошёл к телеге, и вытащил из неё меч. Сергей, уже сидел на сене и кутался в шинель. Да, похоже, его знобит не просто так. Это его огонь по телу распределяется.

— На какие темы? — старый сержант посмотрел на меня.

— На тему уважения к старости. Видишь ли у них это не так чтобы принято. Тем более, не у страуса. — Я внимательно посмотрел на него. — Ты плохо выглядишь. Тебе реально надо к целительнице, и уже плевать, красавица она, или не очень.

— Да, что-то простыл, похоже. Давно уже соплями не мучился, а тут на тебе. — Кивнул Сергей и принялся устраиваться на спальниках.

— Если бы это сопли были, — я подошёл к деду, радуясь про себя, что у него не начала проявляться магия. Которая, как красота, требовала жертв. — Ну что, трогаем? А то, Сергей совсем разболелся.

— Ага, — он в это время тушил костёр, который не хотел тушиться. — Чтоб тебя, — дед хлопнул себя по лбу. — Серёга, потуши, а. Я знаю, что тебе херово, но это ты костёр разводил, и, похоже, только ты можешь заставить его погаснуть.

— Ничего без Серёги сделать не могут, — проворчал он, приподнимаясь в телеге, и протягивая к костру руку, напряженно гладя на пляшущие уже по выжженной земле языки пламени.

Я вздрогнул, когда пламя взметнулось вверх и словно всосалось в ладонь старого солдата.

— Ну вот, а теперь дайте мне отваляться, — и Сергей снова лёг, закрыв глаза.

— Поехали, — махнул рукой дед, взбираясь в седло.

Я как раз закончил приторачивать к седлу меч и ружьё. Алмаз решил, что можно будет отомстить как-нибудь в другой раз. А сейчас только от него будет зависеть, как скоро он окажется в родной конюшне. Поэтому конь слишком сильно характер не показывал.