— Ой, ладно, там же маскарад, никто никого не узнает, — фыркнула она. — Я уговорю маму, она согласится. Кстати, а ты решила, какое платье наденешь?

— Дорогая моя, если хочешь быть Весной, то золотистое платье на мой взгляд не слишком подходит, — заметила я. — Вот зелёное будет лучше всего.

Элис сморщила носик.

— Милочка, зелёный меня бледнит, — подруга обладала копной пышных вьющихся волос пшеничного цвета и яркими голубыми глазами, и в общем-то была права. — А вот золотистый будет в самый раз. Так что насчёт тебя?

— Я ещё не думала, — призналась я. — Мама только за завтраком сказала.

— Давай подумаем вместе, — Элис вскочила и прошлась по комнате. — Надо сделать так, чтобы нас никто не узнал, тогда можно будет как следует повеселиться, — она лукаво улыбнулась, в васильковых глазах заплясали черти.

— Повеселиться, говоришь? — задумчиво отозвалась я, и мой взгляд невольно упал на туалетный столик — в одном из многочисленных ящичков хранилась колода. В голове вдруг родилась мысль, настолько сумасшедшая, что её можно попробовать осуществить. — Ты права, подруга, мы должны как следует повеселиться, — на моём лице появилась ответная улыбка.

— Ну? — Элис живо повернулась ко мне.

— Я буду цыганкой, — с триумфом заявила я, и удивление Элис доставило удовольствие.

— О, — только и ответила она.

Мама тоже удивилась, когда мы приехали к портнихе, и я изъявила желание сшить костюм цыганки.

— Зато я буду выделяться, — заявила я. — Там наверняка будет полно всяких фей, нимф, дам червей и прочего, а цыганок скорее всего не будет. Вот увидишь.

Я выбрала бархат глубокого зелёного цвета — на юбку, чёрный корсаж со шнуровкой спереди, и совершенно очаровательную белую кружевную блузку. Дальше, у галантерейщика, я нашла потрясающий яркий цветастый платок с длинными кистями, а вместо маски мне пришло в голову использовать вуаль. Отрез чёрного с золотом кружева как нельзя лучше подходил для этого. Завершал наряд длинный плащ с капюшоном. Элис, представив всё это на мне, пришла в восторг. Из украшений я согласилась только на нитку жемчуга. Мама предлагала изумрудную подвеску, но я категорически воспротивилась: какие у цыганки изумруды? В примерках и хлопотах неделя пролетела быстро, и настал наконец долгожданный день маскарада. С некоторым трепетом я надела костюм, чувствуя непривычное волнение. Это не первый мой маскарад, и ничего особенного вроде не должно случиться, но сердце всё равно забилось вдруг сильнее, когда я посмотрела на отражение. Из зеркала на меня глянула таинственная дама с роскошными рыжими кудрями, с вуалью, прикрывавшей нижнюю часть лица, и зелёными глазами, ярко блестевшими от волнения. Блузка чуть сползла с одного плеча, и я выглядела старше своих лет — что меня полностью устраивало. Платок повязала на талию, подвесила к поясу бархатный мешочек с колодой, и надела плащ с капюшоном. Теперь я готова.

Внизу уже ждали Мэнхемы, и Элис просто сияла от счастья — ей всё-таки удалось уговорить мать купить золотистое платье, с одним условием: декольте ушили, и платье теперь выглядело не так вызывающе. Мы разместились в экипажах и наконец поехали. Всю дорогу меня не покидало странное ощущение, что этот маскарад многое изменит в моей жизни. Я дотронулась до мешочка, и показалось, что даже через ткань перчатки чувствую тепло карт. Первый раз я их вынесла из дома, взяла куда-то с собой. Я безумно боялась, что кто-нибудь спросит, что это такое у меня, в мешочке, но никто словно не замечал колоды, как и кольца. Странно всё… Наш экипаж остановился у особняка леди Малсбери, устроившей приём, и тревожные мысли отступили.