Записанные на пленку громкие стоны.

Изольда . Я спокойно отношусь к партнеру на этой картинке. Мне не грозит опасность его понять.

Клавдия . Внеземное ощущение, Герберт! То, как ты находишь женщину и каким представляешь себе ее образ!

Изольда . Не пожелай природа видеть тебя таким, Курт, мне вряд ли удалось бы вылепить из тебя нечто подобное!

Клавдия . Это было просто… просто… ну да, все было очень просто!

Изольда . Все было так, Курт, словно твои размеры и твоя необузданность были написаны на клочке бумаги и прикреплены к твоей спине. То, чего ты стоишь.

Клавдия . Не все женщины такие податливые и мобильные, как мы.

Изольда . Мы не мобильные, мы автомобильные!

Клавдия . Отпуск в поезде для автотуристов. Вот почему ты был так хорош, Герберт! Так важен и отважен. Ты хорошо отдохнул после сиденья за рулем.

Изольда . Ультра! Ультра! Контра! Ультра! Нет, все наоборот!

Женщины форменным образом набрасываются на своих мужей, виснут на них, те оскорбленно, с недовольным видом стряхивают их с себя. Разыгрывается маленькая борцовская схватка, за которой с интересом наблюдают присутствующие.

Изольда . А теперь слушай меня, Курт.

Клавдия . Теперь слушайся меня, слушайся в полном смысле этого слова, Герберт!

Герберт . Человек думает, что возвращается домой, а там уже прописались по объявлению пары со своими письками и тычинками. Их прописал туда полицейский. Прописал в тюремный блок жизни.

Курт . Секс как товар полностью подчинил человека, усадил его к себе на заднее сиденье. Ох, уж эти мне однопутные беспутные средства передвижения! Осторожно! Опасность! И человек тормозит собственным членом!

Герберт . Путешествие заканчивается, когда начинаешь осваиваться. Но мы не чувствуем себя как дома только потому, что слишком устаем от странствий.

Курт . Вы, должно быть, уже забыли, куда собирались ехать, Изольда и Клавдия?

Клавдия . В шкуре зверя мы видели только вас, наших неунывающих муженьков.

Изольда . Мы всегда знали, что человеком в звере можешь быть только ты, Курт, и ты, Герберт.

Клавдия . Мы гоняемся за зверьем, а находим только вас вдвоем!

Они липнут к мужьям, и те какое то время волокут их за собой. Мужья, пыхтя и сердясь, спешат к символизирующим тотем зверям. Звери перестают есть и настораживаются. Мужчины сразу же, еще задыхаясь от спешки, начинают колотить зверей.

Медведь  (вздрагивает под ударами и протягивает, словно в знак примирения, кусок падали). Пожалуйста, угощайтесь! Здесь хватит на всех!

Лось  (миролюбиво). Давайте жить в мире! (Уклоняясь от ударов, отходит немного в сторону.) Травы здесь достаточно, ешьте на здоровье. Могу немного подвинуться. На земле много места, даже небо тянется к ней.

Медведь . Мой коллега кругом ирав. Еда нас, зверей, объединяет, потому что мы пожираем друг друга.

Лось . Я придерживаюсь травяной диеты, тут я вам не конкурент!

Курт  (пинает Лося в бок, тот шатается). Проклятые иностранцы! Вам бы только испоганить то, что для нас свято.

Герберт . Мерзкие существа! Нет такого зверя, который постеснялся бы сесть за чужой стол.

Курт . Эти твари (пинает) с их пластичными формами сначала хотят только познакомиться с нами, а потом сжирают всё, что ни есть на столе.

Герберт . Уводят у нас наших жен.

Курт . Они всего лишь женщины, потому что мужчины – это мы. А потом наступает ночь. И чужак втискивает свой член между нами и богом.

Герберт . Вон! Вон отсюда!

Медведь . Пожалуйста, откушайте со мной. Еды вдоволь! (Шатается.)

Лось . Места всем хватит. (Шатается.)

Герберт . Вон из нас! Вы в нас только срамные части тела, только этим и занимаетесь!

Курт . Напоминаете о темных инстинктах, что в нас таятся. Вон! Вон отсюда!

Другие участники оргии тоже подбегают к зверям и бьют их.