Клавдия . У нее и между ног то ничего нет, только едва заметная полость из пластика. Должно быть, ей неведомы никакие табу, кроме медицинских запретов – для охраны ее владений. Ах, если бы и с нами было все так просто! Принимать пилюли, отшивать разных субъектов, куда как славно!

Герберт . Ты ведь не хочешь быть такой, Клавдия?

Изольда . Ты что? Именно такой ей и хочется быть!

Герберт . Прямо из под печатного станка, совсем как новенькой…

Клавдия  (показывая на плакат; пчелиный гул). На плакате написано, что главная достопримечательность этих мест, наряду с крестовидной вершиной, – многокилометровое искусственное озеро, ежедневно дающее электрический ток.

Герберт . Веселенькое дельце! Без достопримечательностей все таки не обошлось. И все за счет природы. Даже когда мы нежно прикасаемся к своему партнеру.

Курт . Это он все время протягивает руку из чащи волос и трогает нас! Ему просто надо заплатить.

Клавдия . Жадными пальцами щупальцами партнер трогает и трогает нас, пока мы не разогреемся и наш мотор не заработает на полную мощность. Поэтому я так же нужна Герберту, как и он мне.

Герберт . Когда, наконец, мы сможем что нибудь заказать?

Пчелиный гул.

Курт . В этом гуле слышится возбуждение. У меня такое чувство, будто я заглянул в самую глубину чьей то души. Так уже было однажды, когда я увидел одну русалочку в бассейне. На ней были такие вызывающе дерзкие трусики!

Герберт . Да, наше гормональное хозяйство – надежный оплот. Слишком многое на нем строится.

Клавдия . Будь ты моим шефом, Герберт, у меня было бы весьма удобное место работы.

Изольда . Ты тоже всегда торчишь дома, Курт, боишься рисковать. Почему ты никогда никуда не уезжаешь? Или, по крайней мере, не гладишь время от времени мои нервные окончания?

Курт . Для этого у тебя есть крем. Он так тебя нежит, что мне за ним ни за что не угнаться.

Клавдия . Но во мне есть нечто такое, что хочет вырваться из под макияжа.

Герберт . Зато ты усовершенствовала удар слева. Только когда видишь, как ты играешь в теннис, начинаешь понимать, сколько в тебе нерастраченной силы.

Клавдия . И как она хотела бы из меня вырваться. Да, Герберт, спорт – дело куда более сложное, чем ты, в нем сперва нужно выучить правила.

Курт . Вот, бери с нее пример, Изольда, а то возишься со своей классической музыкой! Под лаком для волос ты закрыта, как мотор под капотом. Отвыкай от упрямства.

Герберт . Говорят, источник в Фадинге оказывает омолаживающее действие. Помогает даже в трудных случаях. (Гудение пчел.)

Изольда . Иногда мне снится, что на меня обрушивается целая тонна спрея.

Клавдия . Что до меня, то столько нежности, сколько мне нужно, нет ни в одном препарате. Почему ты не бываешь нежен со мной, Герберт?

Герберт . Разве у меня есть такая возможность?

Курт . Вы всегда ждете, чтобы вас довели до экстаза другие.

Герберт . Вас сколько угодно можно сжимать и разжимать, воздух входит и выходит, но не раздается ни звука. Слышно только сопение.

Курт . Замечательные места здесь! Есть на что посмотреть.

Герберт . Чудесные сумрачные леса. Можно неделями кричать, чтобы кто нибудь принес нам попить.

Изольда . А хорошо бы, Курт, иметь орган, который по размерам подходил бы нам обоим.

Курт . Ну да, орган из старой приходской церкви. В проспекте сказано, что зимой это озеро замерзает.

Изольда . Послушай, я серьезно!

Герберт . Здесь даже в сауну просто так не войдешь. Так и зырят оценивающими взглядами. Клавдия, и с чего это тебе взбрело в голову остановиться именно здесь?

Изольда . Курт, когда я ищу тебя в нашей обшитой панелями комнате, тебя там никогда не бывает. Я протягиваю руку – пустота. И меня там нет. Что дремлет во мне и восстает слишком поздно? Мое тело, которое я тащу за собой, чтобы посадить на цепь, как собаку.