— Как не помнить то замечательное время, — вздохнул Страмбург. — Но сейчас все иначе. Сейчас они везде: и среди рабочих, и среди крестьян, интеллигенции, и среди солдат и офицеров. Поверьте мне, большевики сильны как никогда. Вы бы послушали выступление этого Михайлова. Он настолько уверен в себе! И самое печальное то, что в него, в других их руководителей верит большинство. Нам надо незамедлительно действовать...

— Да-да, конечно, и мы будем действовать. Слушайте меня внимательно...

Он говорил долго, а когда закончил, сразу же ушел.

На следующее утро Страмбург приступил к выполнению задания. Первым делом он разыскал Ландера.

— Карл Иванович, я вас очень прошу, организуйте мне, пожалуйста, встречу с товарищем Михайловым.

— Зачем это вам?

— Карл Иванович, я прекрасно понимаю, что такое партийная дисциплина, требования конспирации, субординация в конце концов. Но я вас очень прошу, скажите ему, попросите уделить мне несколько минут.

— Хорошо, Евсей Маркович, я постараюсь переговорить с товарищем Михайловым.

— А как я узнаю результат?

— Я найду вас на работе.

Евсей Маркович Чарон, он же Иосиф Карлович Страмбург, ушел, а Ландер долго смотрел ему вслед, затем конкой доехал до Троицкого рынка, пешком направился к дому, где жил Михайлов. Конечно, Карл Иванович время от времени проверял, нет ли сзади «хвоста», но, взволнованный необычной настойчивостью Чарона и мучимый смутным предчувствием, он торопился к Михайлову и не видел, что за ним, поочередно сменяя друг друга, двигались двое мужчин. Когда Ландер, оглянувшись в последний раз и ничего подозрительного не заметив, нырнул в калитку, сопровождавшие его мужчины, обменявшись несколькими короткими фразами, спрятались по одному в разных дворах.

Михайлов был дома. Ландер, не снимая пальто, рассказал о встрече с Чароном и о его необычной просьбе. Михайлов помрачнел:

— Ты понимаешь, Карл Иванович, меня этот Чарон тоже беспокоит. — Подумав немного, он предложил: — Давай сделаем так: скажи ему, что на днях мы с тобой придем к нему на работу. Мне же дай, пожалуйста, его адрес. Я навещу его дома.

— Михаил, а вдруг Чарон не наш человек и ты к нему, как говорится, прямо в пасть?..

— Не волнуйся, Карл. Я подумаю, как сделать, чтобы не попасть впросак.

Ландер ушел. Он не видел, что один из мужчин пошел за ним, а второй остался наблюдать за домом, где жил Михайлов.

НА ФРОНТ

Михайлов вышел из дому под вечер. Шел быстро, часто и неожиданно сворачивал в проходные дворы, арки, оглядывался. И хотя позади никого, кажется, не было, тем не менее каким-то особым чутьем он угадывал опасность.

Пересек очередной проходной двор, быстро повернул обратно, и тут на него чуть не налетел мужчина в короткой меховой куртке и кожаной шапке. Увидев Михайлова, он растерялся. Но это длилось всего секунду. Затем мужчина сделал вид, будто его интересует именно этот двор, направился к первому же крыльцу и скрылся в подъезде. Михайлов спокойным шагом вышел на улицу. «Значит, слежка? Скорее всего «на хвосте» у Ландера пришли. Надо Крылова предупредить. Ну, а сейчас оторваться».

Михайлов понимал, что шпик, которого он только что встретил, на какое-то время, чтобы не выдать себя, задержится в доме. За эти несколько минут надо проверить, нет ли второй полицейской ищейки, и по возможности уйти. Выждав немного и убедившись, что шпик, скорее всего, был один, он уже подумывал, в какую бы сторону направить стопы, и тут удача: по улице, отчаянно тарахтя мотором, катило авто. «Оверланд»! — Михайлов и раньше видел на улице города эти автомобили. Их было в Минске всего несколько.