Возбужденный и радостный, он шел поделиться новостями с возвратившимся из поездки по воинским частям Мясниковым.

— Миша!

Михайлов обернулся и увидел жену. Соня была встревожена. Она догнала его и тихо сказала:

— Ландер просил передать: полтора часа назад в город приехали представители Временного правительства Гучков и Щепкин. Карл Иванович очень обеспокоен их приездом.

— Этого надо было ждать! — Михайлов взял Соню под руку. — Идем к Мясникову...

Александр Федорович был дома. Обменявшись с Михайловым рукопожатием, он усадил гостей на диван и сразу же заговорил:

— Ну, Миша, и заваруха началась! Все бурлит, настоящий вулкан. Только что у меня были Любимов и Кнорин. Я поручил им не медля собрать инициативную группу. Надо прикинуть план дальнейших действий. Кстати, сегодня солдаты арестовали командующего войсками округа генерала Рауша. Каково?

— А ты знаешь о приезде в Минск гонцов Временного правительства Гучкова и Щепкина?

— Нет, — нахмурился Мясников. — Слетается воронье.

— Да, к власти сейчас отовсюду потянутся жадные руки эсеров и меньшевиков. Надо сделать все, чтобы не дать им убаюкать народ сладкими речами о свободе.

Часа через два все, кого Любимову и Кнорину удалось повидать, были в сборе. Соня вызвалась проверить, не привел ли кто-нибудь из них «хвоста», и посторожить на улице. Михайлов благодарно кивнул ей и попросил пришедших сказать, что им известно о событиях в городе. Доклады были короткими.

— Сегодня состоялось заседание Минской думы, — встал с листком бумаги Алимов. — Городской голова Хржонстовский сделал доклад на тему... — Алимов заглянул в листок: — «О положении переживаемого момента». Дума выразила соболезнование свергнутому царю. Хржонстовскому разрешено использовать любые средства для подавления революции в городе. Недавно закончилось экстренное совещание руководителей Земской управы, Городской думы и представителей от меньшевиков, эсеров и белорусских националистов. На этом совещании избран Временный комитет гражданских представителей. Гражданским комендантом города Минска назначен председатель Губернской земской управы Самойленко.

— Самойленко?! — воскликнул Антон Михайлович Крылов. — Я же помню, как этот господин в октябре четырнадцатого — он был тогда председателем Губернской земской управы — преподнес Николаю Второму хлеб-соль и заверял его, что минское земство счастливо жертвовать всем во славу царя и отечества. Ох, знаю я этого Самойленко — смесь хрена с редькой.

Все засмеялись.

— Нет, товарищи, — поднял руку Михайлов, — здесь не до смеха. Чуете, куда гнут эсеры и меньшевики? Они создают организационно-правовую основу своей власти. Посему предлагаю следующее. Первое. Постараться все наши организационные мероприятия провести настолько оперативно и гибко, чтобы представители буржуазных партий, а также гонцы Временного правительства не успели опомниться. — Тут Михайлов позволил себе улыбнуться. — По возможности даже заставить их поработать на нас. Второе. Вызвать в Минск нужное количество солдат-большевиков. Третье. Создать из числа солдат, рабочих и преданных им представителей молодежи милицию и не мешкая приступить к разоружению полиции и жандармерии. Кстати, кое-что в этом направлении нами уже предпринято. Наконец, завтра на общем собрании большевиков Минска избрать депутатов в Минский Совет. Необходимо в самые ближайшие дни по всему Западному фронту, всему белорусскому краю, во всех городах и селах избрать солдатские и крестьянские Советы. И последнее: завтра на собрании большевиков следует избрать Минский комитет партии большевиков. Я считаю, что председателем комитета должен стать Александр Федорович Мясников.