|
Каждый, начиная с Германа Геринга, "наци номер два", был готов з а л о ж и т ь обожаемого фюрера, имея хотя бы номинальную гарантию того, что сам не будет уничтожен. ...Мюллер, выслушав Бормана, сразу же понял, что о контактах Штирлица с секретной службой русских говорить рейхсляйтеру нельзя ни в коем случае. У Мюллера был свой план спасения, но он не мог даже представить себе, что его план до такой степени смыкается с задумкой Бормана. Поэтому он заметил: - Если вы найдете время принять Штирлица, рейхсляйтер, если тот решится вернуться в Германию, если он с м о ж е т позвонить вам и ему удастся доехать до того места встречи, которое вы ему назовете, я просил бы вас - ориентируя его на будущую работу - особо подчеркнуть следующее: "Ваша главная задача ныне будет категорическим образом отличаться от той, которая уже выполнена. Ваша задача будет заключаться в том, чтобы оберегать Шелленберга и его людей. Вы должны гарантировать абсолютнейшую секретность их переговоров - не только для того, чтобы попусту не ранить сердце фюрера, но и для того также, чтобы эта информация не смогла достигнуть Кремля. Пока еще не известно, кто по-настоящему воспользуется результатами переговоров в Стокгольме и Швейцарии; важно только, чтобы Москва ни в коем случае не узнала о самом факте их существования". Борман тогда посмотрел на Мюллера по-особому - настороженно и оценивающе, но вопроса задавать не стал: он, как и большинство высших функционеров НСДАП, предпочитал жить по принципу детской игры: "да" и "нет" не говорить, "черное" и "белое" не называть; если бы Мюллер посчитал нужным сказать нечто такое о Штирлице, что понудило бы его, Бормана, принять определенное решение, то это могло бы, в конечном счете, помешать делу; пусть ответственность будет на Мюллере, он ведь понимает, какого уровня комбинация задумана, разве он привлечет к ней человека, в честности которого есть хоть капля сомнения? Конечно же, нет. А если - да? Ну что ж, это его дело, он - профессионал, он отдает себе отчет в том, что его ждет, провали он операцию. Надо уметь отводить от себя лишнее, оставляя в памяти лишь абрис главной идеи; за детали отвечают профессионалы, я, политик Мартин Борман, выдвигаю концепцию, задача моих сотрудников в том и состоит, чтобы сделать ее реальностью; понятно, никто из них не станет действовать против духа и буквы нашей морали и закона; я живу судьбами Европы, пусть тайная полиция думает про то, как помочь мне, Борману, в моем деле. Ответственность за деталь лежит на исполнителях, с них и спрос; идея - неподсудна! ...Лишь приехав в лабораторию "АЕ-2", Борман нашел третью, самую удобную форму беседы с кандидатами - веселую, дружескую, открытое собеседование товарищей по совместной борьбе за светозарные идеалы национал-социализма. |
