|
Шмакова он побаивался. Шмаков но обращал на него никакого внимания. А ко мне он привязывался, посылал то туда, то сюда. «Эй, Кроша, тащи обтирку! » – кричал он, хотя обтирку поручали принести ему. Он был слесарь всего-навсего четвертого разряда. Особенно любил этот Коська задавать нам со Шмаковым Петром дурацкие вопросы-загадки. – А ну, скажите, практики (так он называл нас), а ну, скажите: что работает в машине, когда она стоит на месте? Я пожимал плечами: – Что? Мотор. – Мотор выключен. – Свет. – Выключен свет. – Значит, ничего не работает. – Эх ты, Кроша несчастный! Тормоза у нее работают, вот что! – А если ее не поставили на тормоз? – возражал я. Коська хохотал: – Как же ее можно оставлять не на тормозе! Сразу видно, что вы ни черта не знаете. И вот, чтобы утереть этому Коське нос, я принес из дому свое «Удостоверение юного водителя» и показал его слесарям. Я никак не ожидал, что эти права произведут на них такое впечатление. Они просто обалдели, когда я им их показал. Тем более, что я не дал их в руки. Только показал надпись на книжечке: «Удостоверение юного водителя». Потом раскрыл и показал свою фамилию, имя, отчество и фотокарточку. Все молодые слесари здесь мечтают стать шоферами. При каждом удобном случае садятся за баранку. Лица у них перекашиваются от страха. Зато вылезают они из-за руля с таким видом, будто совершили полет в космос. То, что я, школьник, имею водительские права, поразило их. У них и в мыслях не было, что эти права ненастоящие. Ведь они отпечатаны в типографии. Не будет же типография печатать какую-то липу. Слесари были нормальные люди и рассуждали здраво. Именно поэтому они приняли мои права за настоящие. И были буквально потрясены. У Шмакова Петра не было прав. Он в свое время не пошел сдавать экзамен. Сказал тогда: «Кому они нужны, эти детские права?! » Теперь он жалел, что так сказал тогда. Теперь, когда он увидел, какой авторитет я сразу приобрел этими правами, он пожалел, что не пошел сдавать экзамен. Но Шмаков был не так прост, как казался с виду. Он держался так, будто и у него тоже есть такие права. Когда слесарь Коська меня почтительно спросил: «Чего ж ты не ездишь, если права имеешь? », то Шмаков вместо меня ответил: «А чего к рулю рваться. Пусть те рвутся, у кого прав нету». Из этого ответа получалось, что у Шмакова тоже есть права. Именно поэтому он не рвется к рулю. Я тоже держался так, будто права есть у нас обоих. Из товарищеской солидарности. Тем более, что своим ответом Шмаков поставил слесаря Коську на место. Ни у кого не возникло сомнения, что права есть у нас обоих. Наш авторитет неизмеримо возрос. Но в последующих событиях эти права, мои настоящие и Шмакова предполагаемые, сыграли роковую роль. * 3 Постепенно к нам привыкли, и мы втянулись в работу. Нам стали доверять операции, которые полагается выполнять слесарям четвертого разряда. Например, проверить, как закреплен передний буфер, номерной знак, стоп-сигнал, фары или смазка. |
