Увидев, что их предводительница сбежала, лунное войско сдалось на милость победителей. Те и впрямь оказались милосердны, не стали наказывать бунтовщиков, поверили в искренность их раскаяния и простили.

Потом за дело взялись светлые маги, которые стали лечить раненых и оживлять павших. Им удалось спасти всех, кроме семи юных эльфов, павших жертвами какого-то особенного коварного колдовства Цестинды. Разгадать тайну этих чар не сумели даже самые сильные волшебники. Тогда по решению Совета-На-Заре души семерых эльфов превратили в птиц с длинными острыми железными клювами, посадили на Огромный Дуб и заколдовали юных стражников так, чтобы они охраняли волшебное дерево, а заодно проход между мирами. Отныне стражи пропускали в Кронию только добрые детские души, и то в самом крайнем случае. Потому что искренне в сказку верят только дети, а остальным в ней делать совершенно нечего.

И зажила Крония тихо и спокойно, как привыкла. Лунные обитатели быстро выбрали себе новую правительницу, и с тех пор в волшебной стране на долгие годы установились мир и покой. О страшной битве старались не вспоминать, но и забыть ее не могли. Такое не забывается…

Вы спросите: а как же Цестинда, что произошло с ней? Слушайте и всё узнаете.

Дух злой Цестинды прошел тонкую грань между мирами и, оказавшись в нашем мире, сперва заметался. Потому как колдунье, пусть и самой сильной, в виде духа бестелесного существовать непросто. Ни поесть тебе, ни попить, ни каким другим делом заняться. Но тут Цестинде повезло. Вы, конечно же, помните, что в нашем мире рядом с дубом поселилась некая девица, Первая Красавица, которой не успел пообедать дракон, отравившийся ее подругой? Так вот, угораздило же эту девицу широко зевнуть именно в тот момент, как мимо пролетал дух злобной ведьмы! Разумеется, дух Цестинды тотчас влетел в открытый рот и завладел телом несчастной красавицы. И с этого момента девушка превратилась в страшную ведьму и стала Цестиндой. Настоящее имя золотоволосой девицы с тех пор никто не упоминал. Так оно и забылось.

Внешне ведьма была очень даже красива — ни скрипучего голоса, ни лохматых седых косм, ни носа крючком, ни ступы с помелом. Молодая, высокая, статная, с легкой походкой, изумрудными глазами и роскошными пышными волосами, спускающимися густым потоком до самой земли. Вот только, когда красавица ступала, ее коса, извиваясь, заметала следы своей хозяйки, и то, чего касался волос колдуньи, погибало — цветы вяли, травы сохли, а земля трескалась.

В мире людей Цестинде совсем не понравилось. И холодно, и неуютно, и все самой делать приходится — не то что в волшебной стране, где за нее любую работу исполняли многочисленные слуги. Там-то она была владычицей лунной стороны и чуть-чуть не стала повелительницей всей Кронии… Разумеется, ведьма не собиралась мириться со своим поражением, но понимала, что путь в свой мир ей отныне заказан. Нужно было придумать новый план, сообразить, как подчинить себе страну, в которую даже не можешь попасть. А это, как вы сами понимаете, непростая задача.

Так и жила Цестинда из века в век, изобретая новые пути завоевания Кронии, а попутно сея страх и злобу в округе, пугая ненавистных людишек и наводя порчу на детей и скот.

После того, как колдунья исходила взад-вперед ближайшие окрестности своей избушки, метя косой направо и налево, ее жилище стало выглядеть жутковато: маленький корявый домик с провисшей крышей и уродливым черепом барана над дверью, страшный полуразвалившийся плетень, а вокруг — сплошь сухие мертвые стволы. И все это в чаще глухого леса, где, конечно же, ни одной живой души.

Разумеется, Цестинде было одиноко, скучно и тоскливо. Но перебраться в другое место, повеселее, колдунья не хотела, не решалась отойти далеко от дуба, бывшего для нее хоть и наглухо закрытыми, но все же воротами в родную страну.

Так прошло сотен пять лет. И вдруг, в одну особенно ненастную осеннюю ночь, когда бушевала свирепая буря, и дождь лил сплошной стеной, Цестинду вдруг озарило.