Но Васечкин уже не слышал его. Он превратился в невидимку и скользил между прохожими в полной уверенности, что его никто не замечает. И все было бы прекрасно в этой игре, если бы очередное свое «исчезновение» Васечкин не совершил перед молочным магазином, не обратив при этом внимания на стоявшую рядом грузовую машину. В свою очередь, и разгружавшие фургон грузчики не заметили маленького Васечкина и чуть не поставили на него ящик.

Тут Васечкину пришлось срочно стать снова видимым.

— Поосторожней! — сказал он. — Не видите, что ли?

Друзья пошли дальше.

— Нет, — сказал Васечкин, — невидимкой, пожалуй, не очень хорошо.

— Ага, — сказал Петров, разглядывая пролетавший высоко в небе самолет. — Лучше бы вот летать научиться! Взял и полетел!

И он полетел.

Васечкин с интересом наблюдал за его полётом, который, к сожалению, оказался недолгим. Петров летел на бреющем, потом сделал «мертвую петлю», но этого ему показалось мало. Петров решил, что полет должен быть ночным. Он закрыл глаза и на глубоком вираже врезался в фонарный столб.

— Искры видел? — сочувственно полюбопытствовал Васечкин, глядя, как Петров трет ушибленное место.

— Еще бы! — сказал Петров. — Знаешь, какие огромные.

— Повезло тебе! — позавидовал Васечкин.

Они завернули за угол, прошли мимо памятника поэту и оказались около старого деревянного дома, где дворник, несколько странноватого вида, подметал тротуар.

Странный же вид его, на который, впрочем, ни Петров, ни Васечкин не обратили ни малейшего внимания, заключался в том, что весь костюм дворника — и блестящие кирзовые сапоги, и белый фартук с бляхой, и форменная фуражка, и окладистая борода, и даже большая, видавшая виды метла — все это выглядело как-то картинно и совсем не вязалось с сегодняшним днем.

— Ну их, эти полеты! — сказал Петров, все еще не совсем пришедший в себя. — Лучше бы чего-нибудь другое!

— Эх! — вздохнул Васечкин. — Если б, правда, желания исполнялись!

И только он это сказал, как странный дворник повернулся к ним с не свойственной его возрасту легкостью.

— Я извиняюсь, — сказал он, — вы, молодые люди, действительно очень хотите, чтобы ваши желания исполнились?

Петров и Васечкин переглянулись.

— Ну, допустим, — не сразу сказал Васечкин, несколько опешивший оттого, что дворник, продолжавший мести улицу, как-то неуловимо, прямо на глазах изменился — он был уже явно не дедушкой, а вполне моложавым мужчиной средних лет, при этом борода его куда-то исчезла, а усы по-кавалерийски загнулись вверх. — А если бы и хотели?

— А если бы да кабы, да во рту росли грибы, — неожиданно запел дворник, — то был бы не рот, а целый огород! — и он добродушно засмеялся.

— В смысле? — спросил Петров, переглянувшись с Васечкиным.

— Да в том смысле, — сказал дворник, непостижимым образом оказавшийся уже не брюнетом, а блондином, и не в фуражке, а в лыжной шапочке, — что ежели чего очень сильно хочется, то можно и сделать.

— И что, все желания, что ли, будут исполняться? — спросил Васечкин, подмигивая со значением Петрову.

— Ну, все не все, а три желания всяко исполним! — ответил дворник, который уже, впрочем, и на дворника был не похож, так как вместо фартука на нем оказалась спортивная майка с эмблемой общества «Трудовые резервы».

— Так что, молодые люди, давайте, желайте! — сказал он и, в свою очередь, со значением подмигнул Петрову.