Васечкин и Петров покатились со смеху.

— Вы, наверное, фокусник, да? Как в цирке? — еле выговорил Васечкин. — Фокусы там разные, иллюзии, да?

— Иллюзии, Петя Васечкин, иллюзии! — вздохнул дворник и вручил каждому невесть откуда взявшееся эскимо.

— А вы откуда знаете, что его Петей зовут? — спросил Петров.

— Я, Вася Петров, много чего знаю, — сказал дворник, глядя на Петрова поверх неизвестно откуда взявшихся у него на носу очков, и пригладил усы, которые тут же куда-то бесследно исчезли. — Ну, чего, будете загадывать или нет. А то мне работать надо.

Петров ухмыльнулся. Ему, как и Васечкину, все превращения странного дворника почему-то вовсе не казались странными.

— Ладно, — сказал он, — лично я хочу быть самым сильным.

— На свете? — спросил дворник, очки которого тем временем преобразились в пенсне.

— Ага, — сказал Петров, кусая эскимо.

— Хорошо, — сказал дворник, отбрасывая костяшку на детских счетах. — Раз! — и он посмотрел на Васечкина сквозь монокль, в который давно уже превратилось пенсне.

— А я хочу, — заявил Васечкин, выбирая самое невероятное, — чтоб у меня в журнале были одни пятерки!

— Принято, — спокойно сказал дворник, на котором вместо кирзовых сапог оказались кеды. — Два! — и он отбросил вторую костяшку.

— А еще, — не скрывая насмешки, сказал Васечкин, — я хочу…

— Стоп, — сказал дворник. — С третьим желанием пока не спешите. Успеется еще. Как в нем нужда появится, скажите только: «Невероятно, но факт!» Оно и исполнится! Желаю удачи!

И дворник действительно поклонился. При этом монокль выпал у него из глаза и упал на асфальт, но странным образом не разбился, а оказался маленькой лужицей воды, которая на глазах у изумленных друзей стала быстро испаряться и вскоре вообще исчезла.

Когда же Петров и Васечкин подняли головы, то увидели странную картину. Дворник, как ребенок оседлав метлу, скакал на ней. И все бы ничего, но удалялся он при этом неправдоподобно быстро, хотя каким образом это происходило, понять было совершенно невозможно. Дворник доскакал до угла и пропал.

Петров и Васечкин, не сговариваясь, бросились за ним. Однако когда они высунулись из-за угла, то ничего, кроме бегущей по пустой улице собачки, не увидели.

— Да-а, — почесал в затылке Петров. — Дела-а!

— Ненормальный какой-то! — прокомментировал Васечкин. — Пошли, что ли, а то совсем в школу опоздаем!

— Ага! — согласился Петров. — А мороженое-то настоящее!

И они пошли дальше. Некоторое время они шли молча.

— Слушай, — сказал наконец Васечкин, которому надоело молчать, — отгадай, кто такой — на пне сидит, по-французски говорит?

Петров задумался.

— Маша, — наконец сказал он. — Красная Шапочка.

— Маша, — наставительно сказал Васечкин, — здесь ни при чем! А на пне, если хочешь знать, сидит француз!

— Ну? — обрадовался Петров. — Вот оно что! Смешно!

И обрадованный Петров с размаху хлопнул друга

по плечу.

Васечкина как ветром сдуло.

Изумленный Петров услышал свист проносящегося по воздуху предмета и, посмотрев в том направлении, куда исчез Васечкин, обнаружил в заборе свежую дыру, подозрительно напоминавшую своими очертаниями самого Васечкина.

Петров бросился к дыре и, действительно, обнаружил там своего друга.