И внезапно Хэч понял, что знает метод Мэннинга. Метод был очень простой, но его было сложно описать словами, все равно, что объяснять, что такое цвета, слепому от рождения человеку. Сосредоточившись, закостенев от напряжения, Хэч внезапно понял, что может делиться телепатическими способностями. И хотя он даже не попытался экспериментировать, у него возникла странная уверенность, что он нашел решение этой проблемы.

Он откинулся на спинку стула, со слабой улыбкой на бледных губах.

— Получилось, Ван Борен! Теперь я все знаю!

Ученый потер свою лысину, глаза у него были красные и воспаленные.

— О, Господи! Вы уверены? Как…

— Я не могу это объяснить. Но я знаю. Я могу сделать вас телепатом прямо сейчас. Я в этом уверен.

Ван Борен встал, качаясь от усталости. Хэч прочитал его мысли:

«Нужно немедленно сообщить Джерольду. Он ждет».

— Минутку! — резко сказал Хэч. — Сообщите это Перретту. Я хочу видеть только его.

Ничего не ответив, Ван Борен вышел и захлопнул за собой дверь. Шатаясь, Хэч подошел к столу и налил себе стакан. Руки тряслись от усталости, голова страшно болела, а во рту пересохло. Он знал, что Джерольд приказал Ван Борену сообщить об удаче только ему, а не Перретту.

И вот Джерольд вошел, закрыл за собой дверь и незаметно положил руку на рукоятку пистолета.

— Вы открыли эту тайну?

— Да.

— Тогда сделайте меня телепатом.

Хэч заколебался. Он читал мысли Джерольда, и многое стало ему теперь понятно.

Перретт был фанатиком — но честным. Джерольд не был ни тем, ни другим. В его голове мелькали мысли, пытаные, яркие, торжествующие. Но одна выделялась среди остальных, словно была написана у Джерольда на лбу огненными письменами.

Власть!

Власть над Америкой, чтобы править затем всем миром! И отнюдь не легкой рукой! Хэч понял, что Джерольд ненавидит Перретта и презирает его идеалы. Он узнал, что шеф тайной полиции планирует убить диктатора и взять власть в свои руки.

И в этот день в Америке бы окончательно исчезла свобода. Ею стал бы править деспот с безумные эгоизмом Калигулы и чудовищными аппетитами Августа. Джерольд был бы единственным человеком, обладающим тайной телепатии — потому что он собирался убить Хэча, как только тот передаст ему способность читать мысли.

Теперь стало ясно, почему Джерольд до сего момента избегал обозревателя. Хэч никогда не передал бы ему тайну телепатии (так думал Джерольд), а трупы молчат.

Хэч бросил взгляд на пистолет на поясе Джерольда. Был всего лишь один шанс, почти безнадежный, и Хэч воспользовался им.

— Я… я…

Голос его прервался, и Хэч осел на пол, прищуренными глазами наблюдая за шефом тайной полиции.

Джерольд стоял молча. В голове его проносились мысли:

«Он притворяется? Ван Борен сказал, что он жутко устал. Но мне нужно спешить. Прежде, чем Перретт узнает…»

Джерольд достал пистолет и встал на колени возле Хэча. Хэч поднял руку, его пальцы сомкнулись на холодном стволе. Он напрягся. Секунду двое мужчин были лицом к лицу, стараясь завладеть оружием, потом Джерольд попытался ткнуть Хэчу пальцем в глаз. Но Хэч оказался первым. Его кулак врезался Джерольду в челюсть. Удар был сильным, но Джерольд все еще не выпускал пистолет. Тогда Хэч нанес еще один удар. Шеф полиции отлетел и неподвижно застыл на полу.

Обозреватель вынул из его пальцев пистолет и сунул себе в карман. Затем подошел к двери и чуть приоткрыл ее. За дверью не было никого.