Гигантская крыса оттеснила меня к прутьям клетки. Затем она вновь поднялась на дыбы, шипя, истекая голодной слюной и дико вращая глазами.

В моем охваченном паникой мозгу тут же возник образ тираннозавра рекса. Крыса нависала надо мною, как динозавр!

А потом она потянулась зубами к моему горлу.

Я снова закрыл глаза.

Я ждал нестерпимой боли. Ждал, когда острые зубы чудовища начнут раздирать мою плоть.

Но… нет.

Открыв глаза, я увидел, как Меган поднимает крысу за хвост. Подержав тварь вниз головой, она вернула ее Тиму.

— Спасла тебе жизнь, Дэнни, — прошептала она. Весь дрожа, я открыл рот, чтобы ответить, но не смог издать ни звука.

Внезапно я осознал, что судьи не стоят уже по другую сторону стола. Все четверо склонились над клеткой и во все глаза таращились на меня. Их потрясенные возгласы эхом отразились от металлических прутьев.

— Какого?.. — только и смог просипеть мистер Кларкус.

— Меган, что это? Кто это?

— Это же не может быть твой эксперимент… правда?

— Да ведь это вылитый Дэнни Марин! — воскликнул мистер Кларкус. — Крохотный Дэнни Марин!

— Это и есть Дэнни Марин! — гордо объявила Меган. — Я использовала специальный состав, чтобы его уменьшить.

Мистер Кларкус вскрикнул. Вместе с ним вскрикнули и потрясенные судьи.

— Это невероятно! Немедленно звоните во все газеты!

— Это сногсшибательно! Меган, ты станешь знаменитостью!

— Звоните на телевидение! Никто в это не поверит!

— Ты будешь знаменита! Знаменита!

Мистер Кларкус торжественно вручил Меган чек на тысячу долларов.

Публика в зале пришла в неистовство. Стоял невероятный гвалт. Сотни ребят ломились к столу, горя желанием своими глазами увидеть удивительного уродца, сотворенного Меган.

Весь этот шум был для меня невыносим. А эти лица, эти любопытные, глазеющие на меня физиономии — от них я чувствовал головокружение и дурноту. Я сел на пол клетки, привалился спиною к прутьям и спрятал лицо в ладонях.

В первый раз за все последнее время злость взяла во мне верх над страхом. Я был в таком бешенстве, что, казалось, вот-вот взорвусь.

Это было одно сплошное безумие. Испуганные крики и потрясенные возгласы. Изумленные лица. Вспышки журналистских фотокамер. Бесчисленные вопросы репортеров с телевидения.

Казалось, это тянется многие часы. И все это время с лица Меган не сходила торжествующая улыбка. Это был вечер ее победы, ее великого триумфа.

И вместе с ней на весь мир прославился и малютка Дэнни. Малютка Дэнни, Уменьшающийся Мальчик.

И даже когда все, наконец, ушли, у меня долго еще гудело в ушах, а голова оставалась тяжелой, будто сделанной из свинца. Свет в зале частично погасили, и уборщики приступили к работе.

— Меган… мне надо домой… — хрипло проговорил я. — Отнеси меня домой… и я бы хотел никогда больше тебя не видеть.

Она подняла клетку. Ее глаза сверкнули в тусклом свете.

— А вот этого не надо, Дэнни. Иначе я не стану тебя лечить.

— Что? Ты сказала, «лечить»? — Мое сердце учащенно забилось.

— Конечно, я собираюсь вылечить тебя, — ответила она, на ходу прижимая клетку к груди. Она вышла из зала в длинный коридор. — Я тебе друг, Дэнни. Я не позволю тебе исчезнуть.

— Но к-к-как? — прошептал я.

— Я приготовила бутылку зелья для роста по рецепту прабабушки Хестер, — ответила она, сворачивая к лаборатории. Она вошла и включила свет. — Благодаря бабуле Хестер ты уменьшился.