– Мы установили его злодеяние и определили соответствующеё наказание.

– Он мёртв? – устало поинтересовался Цирцен.

– Он умер, получая плату, которую сам же назвал за свои услуги. Мы дали ему его вес в золоте.

Лиза громко ахнула, задохнувшись. К счастью, возглас, который издал Цирцен, перекрыл этот звук. Её взгляд метнулся к нему, но лэрд её не заметил. Он выглядел потрясенным.

– Не бойтесь, что мы были расточительны, – поспешил заверить лэрда Рено. – Мы знаем – золото еще нам потребуется, чтобы отстроить заново и орден, и Шотландию, когда окончится война. Мы вернём его себе обратно, когда четвертуем Армана.

Лиза издала рвотный звук, не сумев сдержаться. Дюжина взоров устремилась к двери, где, схватившись за живот, стояла девушка.

– Лиза! – привстав, воскликнул Цирцен. Его глаза были широко распахнуты и просили прощения. – Я сказал тебе оставаться в своей комнате.

– Ты же знаешь, что я поступаю по-своему, – раздражённо заметила Лиза. – С чего ты взял, что на этот раз я послушаюсь? – Она посмотрела прямо в глаза Рено. – Что значит, вы дали Арману его вес в золоте и сможете вернуть золото обратно?

Лиза знала, что не стоит спрашивать, однако её домыслы были столь ужасными, что она не могла удержаться. Если они не расскажут ей, она просто вообразит себе, Бог знает, какие зверства. Давным-давно она поняла, что легче иметь дело с реальностью, чем с воображаемыми страхами.

Рено не отвечал, явно не желая обсуждать этот вопрос с женщиной.

– Скажите мне, – повторила Лиза, стиснув зубы. Она взглянула на Цирцена, наблюдавшего за ней с горечью и пониманием. Лиза по достоинству оценила, что он не пытался защитить её. Цирцен понимал, что ей необходимы собственные ответы в этом деле.

Рено беспокойно прочистил горло.

– Расплавили золото и залили Арману в глотку. Оно застынет, и его без труда можно будет достать.

– Лиза! – Цирцен встал из-за стола, но было слишком поздно.

Девушка уже мчалась в сторону зала.

Глава 24

ПРОШЛО НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ, ПОКА ЛИЗА ВЕРНУЛАСЬ в своё обычное состояние. Цирцен проводил время, занимаясь делами поместья, терпеливо ожидая, пока она разберётся со своими чувствами. Он никогда не был одинок, его всегда сопровождала тяжесть, что лежала на её сердце, Он почти мог поклясться, что однажды услышал прямо возле уха её голос, бормотавший “тупые, кровожадные приматы” , но фраза не имела для него смысла. Чтобы не означали эти слова, Лиза отреагировала на них настолько сильно, что Цирцен это заметил. Лэрд задавался вопросом, а что если их связь со временем будет только крепнуть, давая им болеё глубокое общение?

Цирцен с пониманием отнёсся к её тихому уединению, смиряясь с тем, что это неотъемлемая часть привыкания Лизы к их образу жизни. Возможно, его время кажется ей странным, впрочем, действия тамплиеров, скореё всего, выглядели бы чрезмерными в любом столетии. Цирцен был глубоко огорчен, что она узнала об Армане, но хоть ему и не удалось узнать всю подноготную о Лизе Стоун, он хорошо усвоил, насколько велико её любопытство. Она не хотела, чтобы её ограждали от чего-либо, желала уважения к себе и осведомленности во всем, дабы на этом основании самой делать выбор.

Лэрд ни одному человеку не пожелал бы столь страшной смерти, как у Армана. Тем не менее, у тамплиеров было своё собственное правосудие, творимое с той же непререкаемой дисциплиной, с которой они исполняли свой долг. Сердцем Цирцен признавал, что ему не жаль Армана. Тот чуть не убил его женщину, почти забрал её недолговечную, маленькую, хрупкую жизнь.

И это ужасало Цирцена.

Из-за жестокости Армана вопрос о том, что Лиза смертна, стал для лэрда навязчивой идеей. Он ненавидел его, возмущался им – смертность девушки стала его заклятым врагом.