– Нечто, что внушает мне ужас, поскольку пугает тебя. Подозреваю, что причина, что вызывает в тебе страх, раздавит меня. Ты что-то утаиваешь от меня, и это кроется за твоим страхом. Скажи мне, Цирцен. Сейчас. Чем быстреё ты расскажешь мне, тем скореё сможешь уехать. Что ты скрываешь от меня?

Цирцен сделал глубокий вздох.

– Адам, который дал мне эти диковинки, – он обвёл комнату рукой, – может вернуть тебя в твоё время. Я не сказал тебе этого, потому что это бесполезно. Помнишь, что я поклялся убить того, кто принесет фляжку?

Лиза кивнула.

– Адам - тот, кому я принёс эту клятву.

Лиза прикрыла глаза.

– Другим словами, единственный человек, который может вернуть меня домой, вначале убьёт меня. Ладно. Что ещё?

Он посмотрел на неё с невинным выражением, на которое Лиза не купилась.

– Я всё ещё чувствую это, Цирцен. Ты не сказал мне главного.

– Лиза, я расскажу тебе всё, но сейчас мне нужно ехать в Стирлинг.

Весьма вовремя (должно быть, это присуще тайному сговору всех мужчин рассчитывать время и действия, подумала Лиза) Дункан с явным раздражением проревел имя Цирцена.

– Видишь? – сказал Цирцен. – Мужчины ждут меня. Скоро предстоит бешеная скачка, Лиза. Мне нужно идти.

– Скажи мне, – невозмутимо настаивала Лиза.

– Не заставляй меня сейчас.

– Цирцен, ты действительно считаешь, что я смогу выдержать недели, сидя здесь сиднем и гадая, что такое странное ты скрываешь? Для меня же это будет пыткой.

Руки Цирцена сомкнулись на пистолете.

– Я ведь поскачу за тобой, если придётся, прямо в гущу схватки.

Напряженное, полное смысла молчание пролегло между ними.

Продолжавшие доноситься снизу крики мужчин стали действовать Лизе на нервы. К кому он прислушается? К своим людям или к ней? Лиза чувствовала, как сильно колотится её сердце. Цирцен облизнул губы и несколько раз пытался заговорить, но останавливался, отводя взгляд. Когда, наконец, он заговорил, его голос звучал тяжело и устало:

– Моя мать была королевой Бруди. Она родилась 570 лет назад. Я бессмертен.

Лиза застыла подобно каменным стенам вокруг неё. Она часто заморгала, решив, что должно быть, ослышалась.

– Повтори ещё раз.

Цирцен знал, какое слово ей нужно услышать снова.

– Бессмертен. Я бессмертен.

Лиза отступила на шаг.

– Обречен жить вечно, как Дункан МакЛауд… тот Горец?

– Не знаю никакого Дункана МакЛауда, девушка. Не знал, что есть такой же, как я. МакЛауд никогда не упоминал этого человека.

С минуту Лиза не могла вымолвить ни слова.

– Бес-смертный? – прошептала она пересохшим ртом.

Цирцен кивнул. Он ударил рукояткой пистолета об пол, в ответ на особо яростный призыв снизу.

Отбросив нелепую возможность, Лиза с волнением потянулась к лэрду. Её скептицизм оказался подавлен, стоило лишь раз прибегнуть к их связи.

Цирцен говорил правду. Он бессмертен.

Или, по меньшей мере, верил в это.

Могли ли его ввести в заблуждение? Секунду поразмыслив, Лиза отвергла эту возможность. Человек бы знал, жил ли он пятьсот лет или нет – это не то, что кто-то мог не заметить.

Не глядя на неё, лэрд продолжил:

– Я узнал о своем бессмертии, когда мне было сорок один.

– Но ты не выглядишь на сорокаоднолетнего, – возразила Лиза, страстно возражая против любой хоть самой малой частички этого безумия.

– Я был моложе, когда Адам изменил меня. Мне было, насколько я могу подсчитать, около тридцати, нежели сорок. Он никогда не говорил, когда точно подлил мне зелье. Но когда я припер его к стенке, он признался, что действительно отравил моё вино.

– Почему? И что это за человек, что обладает властью сделать так, чтобы ты жил вечно? Кто этот Адам, который может отправить меня домой? Что он такое?

Цирцен вздохнул.