– Не вижу…

Язык все не слушался, но он почувствовал, что Бронг снова давит на него, указывая своим золотым пальцем на Малили. Она была тусклой и почти полной, низко висела над горизонтом, совершенно незаметная за пятью блестящими кораблями.

– Рядом с вершиной, – ударил медленный голос Бронга. – Посередине между краем диска и линией восхода. Там голый каменистый склон, так что смотри под ноги.

Кораблики были такие красивые. Хотелось еще и еще смотреть на них.

– Обопрись немного. – Рука уже болела от хватки золотой лапы. – Сосредоточься на этих скалах. Тебе не нужно делать шаг на самом деле, но сохраняй образ окна на интерфейсе. Главное намерение – намерение пройти туда. Я начинаю отсчет и помогу тебе, как сумею. Три. Два. Один!

Послышался громовой треск, и его хлестнул холодный ветер, а на грудь навалился непомерный вес. Под босыми ногами заскользили камешки. Согнувшись под обрушившимся на него грузом, Кет споткнулся, пытаясь удержаться на ногах.

– С тобой все в порядке? – голос Бронга казался странно глухим. – Мы добрались!

Он перевел дыхание и восстановил равновесие. Стоя на остром булыжнике, он огляделся, моргая. Каменный склон круто спускался к низкой бетонной стене, которая странным зигзагом пересекала его. Вдоль нее возвышались тонкие башенки, слабое фиолетовое мерцание обжигало глаза.

За стеной по серому склону шли пятна зеленой и голубой ржавки, а потом он терялся в серовато‑голубом облаке, тянувшемся далеко‑далеко к лимонному горизонту, высоко над которым висел маленький серп…

Каи!

Увиденное ошеломило его. Если этот далекий, холодный мир – Каи, то это… это наверняка Малили!

33. Клэй Форестер

Астроном и инженер, возглавлял группу телургистов Марка Уайта, выступавшую против Крыла IV. После захвата и промывки мозгов стал послушным инструментом гуманоидов.

Хотя ветер был мучительно холодным, Бронг снял свою зимнюю шапку и протер вспотевшую лысину.

– Хороший прыжок, Спасатель, но ты заставил меня попотеть! – щурясь от нестерпимого блеска, он махнул рукой в сторону зигзагообразной стены. – Это новый периметр. А за ним ржавчина, кровяная гниль и драконьи мыши.

Кет, качаясь, попробовал пойти, все еще плохо соображая из‑за избытка впечатлений. На языке оставался привкус наркотика, все чувства были обострены. От запахов из джунглей у него захватило дух. В ушах выл горький ветер, глаза щипало от зеленого блеска неба. Даже старая стена периметра казалась странно близкой и четкой, когда он повернулся в ее сторону, и видавший виды бетон был покрыт зелеными и голубыми пятнами ржавки. Внезапно он усомнился в реальности окружающего и затрясся от тягостного подозрения, что в последнюю скудную еду подмешали эйфорид и появление Бронга, бегство с Каи и этот удивительный вид Малили были просто галлюцинацией.

– Пошли, Спасатель.

Золотая рука Бронга опустилась на плечо вполне реальной тяжестью, а покрытые корочкой льда камни под босыми ногами слишком остро кололись, чтобы оказаться иллюзией. Во рту теперь остался лишь сухой и горький вкус, буря чувств прошла почти так же быстро, как и возникла. Небо потемнело, рев ветра стих.

– Пойдем внутрь, – Бозун указал на ворота в башне. – Здесь все еще есть радиация.

Неуклюже справляясь со своим увеличившимся весом, юноша поковылял вверх по ненадежному каменистому склону, через остатки грязного зимнего снега. Сейчас, когда потрясение от прыжка прошло, а память о великолепии сияющего города гуманоидов была свежа, Зона казалась обыденной и серой, странно разочаровывающей. Кет быстро запыхался, и ему захотелось вернуть счастье и мощь, приносимые наркотиком:

– Если ты можешь так перемещаться куда угодно, то мог бы отправить нас из Зоны к мыследреву? Или туда, где можно встретиться с лелейо?

– Или умереть от кровяной гнили? – Бозун шел впереди, и из‑за ветра его почти не было слышно.