— Хорошо, — согласилась Вава.

Она позволила Эбби спустить ее на землю. Тамара тоже спешилась и, взяв девочку за руку, отправилась вместе с нею к скаковому полю.

Герцог подал Самсона немного назад и тут же устремился к воротам. Конь шел уверенной рысью.

Этот прыжок герцог совершал не один десяток раз. Вот конь и всадник уже поравнялись с воротами… Вдруг Тамаре показалось, что сегодня этот барьер выглядит как будто выше, чем ей запомнилось по прошлому разу.

Конь выглядел очень грациозно. Да и всадник, сидевший на нем как влитой, был ему под стать.

Внезапно послышался стук — Самсон задел верхнюю планку. Та надломилась с грохотом пистолетного выстрела, но, к ужасу Тамары и Эбби, который не смог сдержать хриплого крика, не упала, как предполагалось, а осталась в воротах.

Передние ноги Самсона подломились, и он очутился на земле. Герцог вылетел из седла, перелетел через голову коня и упал на землю.

Тамара первая подбежала к нему. Наклонившись, она увидела, что глаза герцога закрыты. Ей даже показалось, что он не дышит.

Ужас охватил девушку. Она решила, что герцог мертв…

Направляясь из западного крыла замка к главной лестнице, Тамара увидела на ней двух мужчин, которые тихо переговаривались между собою.

Она знала, что один из них — местный доктор. За ним было послано сразу же после того, как герцога на импровизированных носилках доставили со скакового поля. Второй же, очевидно, был какой-то лондонский медицинский авторитет. Он прибыл в замок лишь несколько часов назад.

Весь вчерашний день после несчастного случая герцог пролежал без сознания.

Тамара справлялась о его здоровье каждый час, но ничего утешительного Уоткинс ей сообщить не мог.

Первая новость, которую Тамара услышала сегодня утром, была такова — герцог пришел в сознание, но испытывает сильные боли.

— Никогда не видел ничего подобного, мисс, — сокрушенно покачивая головой, уныло заметил Уоткинс. — Видно, дело и впрямь плохо. Хозяин не привык жаловаться, а сейчас стонет и стонет…

— Неужели доктор не может дать ему какое-нибудь лекарство, чтобы облегчить страдания? — воскликнула Тамара.

— Доктор Эммертон ждет прибытия сэра Джорджа Сеймура из Лондона, мисс, — пояснил Уоткинс. — Это знаменитый королевский врач. Лучшего и не пожелаешь!..

— Да, конечно, лучшего не пожелаешь, — задумчиво повторила Тамара. — Подождем доктора Сеймура.

Тамара сама не могла объяснить, что с ней происходит, но почему-то мысль о том, что герцог испытывает сильнейшие муки, ранила ее в самое сердце.

Уоткинс сказал, что герцог очень болен… Тамаре живо припомнились ее собственные чувства, когда она увидела распростертого па земле герцога и подумала, что он умер.

Какой мукой было наблюдать, как вызванные из замка слуги осторожно уложили своего хозяина на носилки и понесли в дом!

Еще несколько минут назад все было так чудесно — Тамара любовалась тем, как великолепно выглядит герцог верхом на Самсоне. И вот, подобно могучему дубу, он повержен и лежит на земле, беспомощный и неподвижный…

Почему-то это зрелище вызвало у нее слезы.

Всю ночь Тамара не сомкнула глаз — она думала о герцоге. Даже весть о том, что Шандор почти совсем поправился — во всяком случае, съел обильный завтрак и потребовал, чтобы ему разрешили встать с постели, — не развеяла ее тревогу.

Где-то в подсознании крутилась еще одна мысль. Тамаре не давала покоя загадка с барьером в виде ворот с пятью перекладинами.

Поднявшись с земли, чтобы дать слугам возможность уложить герцога на носилки и отнести в замок, Тамара обернулась и посмотрела на ворота.