А когда его жаждущий рот обхватил ее пульсирующий сосок и его рука заскользила вниз к ее трепещущему животу, ее ноги раздвинулись не сопротивляясь. Дыхание перехватило и не в силах больше сдерживаться, из ее горла вырвался дикий крик. Все чувства поднялись жаркой волной от ощущать его ласки на своей коже. Чувствуя панику, девушка выгнулась, приближаясь к самому краю чего-то, что она могла только смутно чувствовать и в то же время инстинкт требовал, чтобы девушка достигла того таинственного места независимо от того, какое усилие нужно приложить и что стоит это требование. Дайна подумала, что расплавится от этого сумасшедшего напряжения.

Зажженный в ней неконтролируемый огонь, пылал и растекал по ее нервам, по всем венам, тело само отвечало на поглаживание его искусных пальцев. Ее несла пугающая жаркая волна все вперед и вперед, сметая все на своем пути.

— Макс?!

Голос Дайны казался тонким и прорывающимся от страсти, которая раздирала все внутри, она могла чувствовать ее в каждом тугом мускуле своего тела.

— Не борись с этим, любимая, — выдохнул нежно Макс, — Чувствуй… позволь себе чувствовать…

Дайна не поняла, против чего она боролась, но его нежные слова сделали так, что она отпустила все чувства, что пыталась сдерживать.

Полностью окунуться в пучину удовольствий — это было новым для нее опытом…и странным. Это было настолько неподдающимся контролю, как будто ее просили броситься с утеса и доверится ему.

Доверие…

Доверие бывает разным и она уже доверяла ему. Доверие, которое до сих пор она не испытывала ни к кому, лишь потому что никто и никогда не хотел ее доверия.

До сих пор…

Она должна отпустить свои чувства, чтобы избавится от всех своих страхов, и сбросить контроль своего рационального ума и стать полностью беззащитной как физически, так и эмоционально.

Для этого ей требовалось лишь утонуть в страсти, сбросить с себя все оковы. И в этот краткий, абсолютный момент, она, наконец, поняла.

Та уязвимость, которую она чувствовала с Максом, не имела ничего общего с воспоминаниями о насилии.

Только само действие могло быть навязано ей физической формой: моральное и эмоциональное состояние было тем, что никогда никто не мог забрать у нее, это было что-то она могла предложить только при желании. И ее сознание сопротивлялось вынуждению отдаться Максу сейчас, потому что знала, капитуляция была окончательная. Раньше это был кошмар боли и насилия, которого она боялась, а сейчас путь к удовольствию.

Дайна поняла все, когда как ее тело уже было над той пропастью, что открыл для нее Макс. Отчаянно испугавшись своего предательского тела, она боролась с таким же испуганным разумом, чувствуя приближение близкого и окончательного поражения.

Тогда Макс приподнял свою голову, чтобы посмотреть на нее и его глаза, такие неотразимо-прекрасные и нежные, полностью сломали все ее сопротивление.

И растопили лед в сердце.

— Дайна, — прошептал он, — Пожалуйста, любимая, доверься мне…

Из нее вырвался мягкий беззвучный крик и девушка перестала сдерживать свои чувства.

Она позволила мчащейся волне унести ее, дикий экстаз наполнил каждую частичку ее кожи. Ее тело дрожало, напрягся каждый мускул. Это, казалось, продлится вечность. Томное дыхание, горящая вечность и не котролирумые чувства обрушались на нее невероятным потоком удовольствия, самым сильным, что когда — либо она чувствовала.

Все ее тело охватил пульсирующий экстаз, удивленный и ликующий крик освобождения потерялся во рту Макса. В последствии, ошеломленная Дайна могла только дрожа ощущать биение своего сердца и свое дыхание, слабо пульсирующее в ней.