На не знала… даже не подозревала, что все будет похоже на это. Настолько невероятное чувство. Настолько подавляющее.

Она почувствовала на кровати рядом с собой движение и повернула голову, чтобы посмотреть, как Макс стремительно освождается от остатков одежды.

В искусственном свете ламп его сильное тело было великолепно. Девушка не предполагала, что он может быть на столько красив и его вид снова пробудет в ней ошеломляющие чувства. Ее эмоциональная разрядка принесла своего рода спокойствие, которое она поняла, так недоставало в ней. Ее цветок сексуальности стал расцветать. С лепестками, теперь уже распустившимися, богатыми различными оттенками и цветами желания и замечательными новыми знаниями удовлетворения.

Он был красив и она хотела его.

Его потребность в ней была всецело очевидна в огромном отростке его мужественности. И Дайна, возможно, чувствовала страх, если бы узы доверия были бы сомнительны.

Но узы были сильные и крепкие. И то, что она видела, когда смотрела на него, приносило ей только удивление и неистовое желание.

Абсолютная власть размеров мускулов, чистого мужества и явной силы страсти, горящей нежности в глазах, усиливала силу голода.

Если девушка и чувствовала нервозность, то только от одной мысли: способна ли она подарить такой же экстаз, как и он ей.

Макс лег рядом с ней на кровать, его тело дышало лихорадочной потребностью в ней, что зажигало ее собственную тлеющую страсть.

Его рот со страстью проник к ее телу, руки блуждали и поглаживали горячую плоть и Дайна почувствовала снова в себе ту сладостную, невыносимую напряженность.

В то время, как тело дико и беспомощно отвечало на все его прикосновения, ее дрожащие пальцы ласкали его грудь и плечи, его спину, пытаясь прикоснуться и слиться с ним воедино.

— Я хочу нравится тебе, — затаив дыхание, мягко выдохнула она. И это утверждение у Макса почти сломало изодранные остатки самоконтроля.

Понравится ему?

Господи Боже! Да он просто сейчас сойдет с ума от желания! Макс даже и не смел надеется, что она будет в состоянии ответить так на его страсть и очевидным было и то, когда она сопротивлялась — ее удовольствие было чрезмерным. И даже при том, что отсрочка собственного желания было невыносимо мучительной, лаская ее шелковистую плоть, дало ему еще большее удовольствие, чем он когда — либо знал, поднимая его желание все выше и выше.

— Ты, — выдохнул в ее горло, чувствуя хриплый шепот собственных слов, — Ты великолепна.

Невероятная волна любви и нежности пронеслась в нем. Эмоции, настолько всепоглощающие, что ему захотелось слиться с ней клетками, соединится с ней настолько крепко, чтобы никогда они не смогли отделиться друг от друга ни в этой жизни, ни в какой другой.

Он чувствовал, что действительно сходит с ума, хоть и так он был уже у края, в то время, как девушка неторопливо трогала его мягкими руками, посылая дрожь по всему телу

Издав стон и пытаясь из последних сил контролировать себя, он раздвинул ее ноги и навис над ней. Даже в его критическом состоянии, он вглядывался в ее лицо, пытаясь обнаружить малейшие признаки страха или паники. Она смотрела на него красивыми ошеломленными глазами и настолько темными, будто сама ночь, а когда ее руки заскользили вокруг его шеи, он понял, что не будет никакого страха.

Но все же он изо всех сил контролировал свое натянутое тело и действовал очень осторожно, не позволяя своему дикому желанию взять вверх.

Ее дыхание перехватило и на мгновение она, казалось, напряглась, но это была не паники, а все лишь удивление.

Ее тело впустило его с радостью, когда он вложил свое оружие в ее в гладкие и шелковистые ножны, извлекая из девушки протяжный стон удовольствия.

Так невероятно близко, так невероятно сладко!

Дайна могла чувствовать, как он глубоко вошел в нее, пульсируя и проникая в нее все дальше и глубже, заставляя раскрываться, чтобы принять его вторжение.