Так невероятно близко, так невероятно сладко!

Дайна могла чувствовать, как он глубоко вошел в нее, пульсируя и проникая в нее все дальше и глубже, заставляя раскрываться, чтобы принять его вторжение. Ощущая давление и полноту внутри, у нее на мгновение перехватило дыхание от понимания полного слияния их тел. Он был в ней и не двигался, давая ей возможность привыкнуть к нему.

И хотя часть нее знало на сколько беззащитной женщиной была, она ощущала, что владеем им и это вселяло в нее глубокое чувство удовлетворения.

Удовлетворения от слияния, но оно не было полным и ее тело знало это. Ощущая это желание, она требовала больше.

Девушка приподняла бедра выше, ощущая, как его горячая и пульсирующая плоть полностью и до основания входит в нее.

— Макс, — прошептала она хрипло, обвивая руками его шею и ногами обхватывая его тело, — Макс, пожалуйста…

Его рот накрыл ее, и внимая ее просьбе, он стал двигаться.

Давая девушке время привыкнуть к нему, он двигался медленно и осторожно. Он не мог потерять контроль: она бы испугалась этого.

Тело Дайны поймало ритм любовных ласк и гибкие движения ее бедер были тем соблазнением, которому он не мог сопротивляться. Так долго сдерживаемое напряжение стало невыносимой потребностью и впервые в его жизни он чувствовал внутри себя дикое желание, древние, слепые инстинкты и крепкую связь, которая заставляла мужчин соединятся с выбранной им женщиной.

Это был танец, сражение, взаимное владение, настолько взаимодополняемое, что кульминация была невероятным, всепоглощающим душу экстазом.

В течении долго времени Дайна чувствовала себя почти разъединенной от своего тела. Ее рассудок плавал среди удивления и страха, заполняющий ее сознание. Никто не говорил ей, что это могло быть так. Она знала, что никогда еще не была ближе к другому человеку. И даже если этот опыт будет единственным в ее жизни, она все — равно будет благодарна за предоставленное счастье.

Постепенно, она стала приходить в себя. Ее тело пресыщенное восторженным экстазом, все еще чувствовало пульсацию и дрожь глубоко в ней, в заключительной, нежной дрожи удовольствия. И даже приятная тяжесть его тела, вдавливающая ее в кровать, была удивительно удобна и приносила радость. Он был все еще с ней, и ее тело не хотело покидать его даже на мгновенье. Девушка пробормотала слабый протест, когда Макс приподнялся на локтях и ее руки обвились вокруг его шеи, ее губы приоткрылись, когда он нежно их поцеловал.

В искусственном освещении, его лицо было все еще напряжено, но она не была обеспокоена или потревожена этой маской. Его глаза были теплые и мягкие и она знала, что хотя и могло казаться, что этот большой мужчина сделан из чистого гранита, у него было нежное сердце, которому она слепо доверяла.

— Я люблю тебя, — прошептал Макс, — Боже, Дайна, я так тебя люблю!

Дайна не стала задумываться о своем ответе, поскольку правда и так была на лицо.

— Я счастлива, потому что я тоже тебя люблю.

Макс прикрыл глаза и, с трудом сглотнув, хрипло ответил:

— Я надеюсь, ты в этом уверена, любимая. Если я сейчас потеряю тебя, то это убьет меня.

Девушка погладила его гладкую щеку дрожащими пальцами, переполненная счастьем настолько, что казалось, оно разорвет ее изнутри.

— О, Макс… Я думаю, что полюбила тебя с самого начала, с той самой выставки в музее, когда ты вышел, чтобы потом спасти меня. Я только слишком боялась допустить это. Слишком была испугана этим.

— Я знаю.

Он поцеловал ее мягко, видя мимолетную боль в глазах.

Ее боль.

— Кто-то однажды взял у тебя слишком много и ты не хотела отдавать что-то еще.

Ее не удивило, что он понял. Макс всегда понимал. Это была одна из причин за что она любила его.