— Да, Кейн тот, кто обеспечивал доступ к отчетам. Он также проверял полицейские файлы с подозреваемыми. Воров, которые оказывали давление или шантажировавшие посвященных лиц или помогавших тем, чтобы получить нужную информацию.

Дайна заставила себя спросить, хотя часть ее не хотела вообще знать об этом. Она была настроена не прятаться от всего, даже если и находилась сейчас в «безопасном месте», куда Макс определил ее.

— Он нашел что-нибудь?

Макс чуть сощурился:

— Довольно много, грубо говоря. Он устранил большинство из них по различным причинам, но, по его подозрениям, только один мог оказаться нашим человеком. Именно поэтому он сегодня приехал сюда, чтобы сказал, что нашел его. Но… он отказался назвать имя этого человека.

— Почему?

Макс продолжал играть с ее волосами, пропуская яркие волны через свои пальцы. Впервые он избегал ее пристального взгляда, уклоняясь от ответа.

— Полицейские не любят указывать на кого-то пальцем без доказательств.

Дайна была в замешательстве от его тона и слов.

— Но если бы он только искал подозреваемых, почему тогда он не сказал тебе, кого нашел? Почему приехав сюда, чтобы поговорить с тобой, он так ничего и не сказал?

Откашлявшись, Макс произнес:

— Хорошо, проблема состоит в том, что подозреваемый вне досягаемости. Сейчас во всяком случае. Так как он говорил шепотом, то ты не сможешь узнать его голос, и у нас нет никакого доказательства, что именно это тот человек. Мы не сможем доказать, что он что-то сделал. И поскольку он никогда не признавал себя виновным в преступлении, Кейн не может даже законно арестовать его, чтобы допросить.

Во всем этом был смысл, но Дайна знала, что Макс не все сказал ей.

— Понятно, но почему бы Кейну не сказать нам имя?

— Он думает, что я смогу знать его…

Дайна ждала, смотря на неге серьезно. Вздохнув, Макс встретил ее пристальный взгляд.

— Он также думает, что если я буду знать имя этого человека, я испытаю желание… сам взять дело в свои руки.

— А ты бы взял…? — спросила она спокойно.

— Да.

Это действительно не удивило Дайну. Нельзя было сказать, что Макс всегда соблюдает закон. Она также не могла сказать, что у сильных мужчин имелось преимущество использовать свою силу, чтобы защитить любимую.

— В пылу моих сражений? — промурлыкал она

— Жаль, что я не мог…

Макс слегка улыбнулся и его рука соскользнула под шелковые волосы, чтобы погладить шею. Ее кожа была мягкая и теплая, и его голос охрип, когда он проговорил:

— …Мне жаль, что я не мог защитить тебя от чего то, что могло повредить тебе. Я люблю тебя, Дайна.

Она коснулась его твердой челюсти, и нежная улыбка изогнула ее губы:

— Я тебя тоже люблю, Максимилиан. Я думаю, все говорят, что надо вверить судьбу провидению, и никто никогда не сказал, что судьба была в безопасности, как и сама жизнь. Ты не сможешь защитить меня от всего плохого. Я знаю это. И ты это знаешь. — Он знал, но это понимание не облегчало обстоятельства. Дайна все еще улыбалась. — Помни, что ты мой заложник обстоятельств. В независимости от того, что случится с тобой, затрагивает и меня. И ты наиболее вероятная цель для опасностей из-за того, кто ты … и кто для меня. Я должна жить с этим, Макс, точно также, как ты должен жить с фактом, что не сможешь защитить меня от жизни. Если мы не рискуем, мы не можем любить.

Он знал, что она была права. Даже больше… он мог видеть в ней силу, которая заново возродилась в ней, столь же хрупка, как росток, но он уже пустил корни, который выстоит, как якорь, даже против самого жестокого ветра.