– Звучит как наказание, – произнесла Персефона, размышляя над тем, насколько ужасно такое бесцельное существование.

Юри слабо улыбнулась и пожала плечами.

– Это был наш приговор за то, что мы жили заурядной жизнью.

Персефона поморщилась. Она знала, что в древние времена лишь герои могли ожидать эйфористического пребывания в подземном царстве.

– Из за чего все изменилось?

– Я точно не знаю. Ходили слухи, что смертная, которую любил Аид, умерла и отправилась сюда.

Персефона нахмурилась. Она задалась вопросом, было ли это хоть отчасти правдиво, учитывая, что подобная перемена произошла с Аидом и после того, как она написала о его сделках со смертными. Его так вдохновила ее критика, что он дал старт проекту «Алкион», включавшему в себя создание современного реабилитационного центра, который должен был оказывать бесплатную помощь смертным, страдающим от всех видов зависимостей.

Ее вдруг охватило неприятное чувство, которое быстро распространилось по всему телу словно чума. Что, если она была не единственной любовницей, вдохновлявшей Аида?

Юри продолжила:

– Я склонна думать, что он просто… решил измениться. Лорд Аид наблюдает за миром. Когда в нем стало меньше хаоса, вместе с ним изменилось и подземное царство.

Едва ли все было так просто. Персефона пыталась разговорить Аида, но он избегал этой темы. И теперь она спрашивала себя, может ли его молчание быть связано не столько с чувством вины, сколько с желанием сохранить в секрете подробности его прошлых романов? Ее мысли метались, подняв в ней волну неуверенности и сомнений. Скольких женщин любил Аид? Остались ли у него чувства к кому то из них? Приводил ли он их в постель, что теперь делил с ней?

От этой мысли у нее все сжалось внутри. К счастью, ее отвлекла группа душ, стоящих на пирсе у реки.

Персефона остановилась и кивнула в сторону толпы:

– Кто это, Юри?

– Новые души.

– А почему они теснятся на берегу Стикса?

Из всех душ, с которыми уже приходилось сталкиваться Персефоне, эти выглядели самыми… мертвыми. Их лица были поникшими, с пепельной кожей. Они жались друг к другу, ссутулившись, со скрещенными на груди руками, и дрожали.

– Потому что они боятся, – ответила Юри таким тоном, словно их страх был очевиден.

– Я не понимаю.

– Большинству из них рассказывали, как ужасны подземное царство и его властелин, так что, когда они умирали, им было страшно отправляться сюда.

Это возмутило Персефону – по большей части потому, что подземное царство не было местом, которого стоит бояться. Но она также обнаружила, что злится на Аида – за его бездействие и нежелание изменить такое восприятие царства и его самого.

– Никто не успокаивает их, когда они оказываются у врат?

Юри бросила на нее странный взгляд, словно не понимая, почему кто то вообще должен успокаивать или приветствовать новоприбывшие души.

– Харон перевозит их через Стикс, дальше они должны пройти дорогу до Суда, – сказала Юри. – После этого их либо отправляют к месту покоя, либо приговаривают к вечным страданиям. Так было всегда.

Персефона стиснула челюсти от раздражения. Ей казалось удивительным, что еще минуту назад они разговаривали о том, как сильно изменилось подземное царство, а сейчас вдруг стали свидетелями архаичных обычаев. Не было никаких причин лишать эти души приветственных и успокаивающих слов. Она забрала у Юри свою руку и зашагала к ожидающей группе, замешкавшись при виде того, как они задрожали и отшатнулись от нее.

Она улыбнулась, надеясь, что это уменьшит их волнение:

– Здравствуйте. Меня зовут Персефона.